Рассказы - [21]

Лето стояло засушливое: солнце, как раскаленный красный шар, исчезало по вечерам в знойном мареве за лесами Карьяласма, а утром снова всходило на голубом небе, на котором не было ни единого облачка. Только роса поила каменистую землю. Но разве этого достаточно! Весной Теэтелю удалось получить несколько лофов зерна в обмен на отборную подледную салаку. Теперь время лова прошло. Когда же настанет осенняя путина, наверняка не будет ни одного покупателя, потому что в засуху крестьяне на материке берегут до последнего зернышка свои запасы. А на новый урожай во многих местах вовсе надеяться не приходится. У Теэтеля на его лоскутке земли вся ботва на картошке поникла, ячмень с вершок, так что навряд ли будет колоситься, а на чахлых стеблях ржи шелестели колосья с несколькими зернами.

Трудно жилось Теэтелю, бедному рыбаку Яановского прихода.

"Придется мне, видно, больше на море надеяться, - думал Теэтель, - если хлеба нет, так хоть рыба не даст голодать". И он ходил вместе с детьми ставить невод, и кое-что все-таки попадалось, хотя казалось, что засуха забрала из моря всю камбалу.

По утрам рыбак, сутулясь, спускался с берега, тревога пригибала его к земле сильнее, чем самый тяжелый мешок с рыбой. Но как только отпотевшая капельками смолы лодка начинала носом резать воду в проливе, у Теэтеля распрямлялись плечи. Земля уходила от него, а вместе с ней - и земные заботы. Вместо них появлялась надежда, а это уже само по себе другое. Даже церковь и церковная мыза отсюда, с моря, казались крохотными. До тех пор пока под ним морская глубь, а над головой морское небо, нет над ним ни церковной, ни баронской власти. Вода свободна. Эта самая вода омывает и очень далекие берега, где живут язычники, которые ходят голыми, где цветы в рост человека и где бродят львы. Хорошо думать, что хоть все это где-то, на другом конце света, но по этой самой воде туда можно добраться.

У воды свои законы, свой разговор, своя воля, согласно которой она раздает дары. У земли своя жизнь, а у моря - своя. На земле все происходит медленно, вот, к примеру, мыза, она переходит от одного поколения к другому, никто уже не помнит, когда ее построили. И церковь торчит здесь неведомо как давно, только пасторы меняются: один приходит, другой уходит. Правда, на земле растут деревья и зерно растет, если выдается урожайный год, и дети у Теэтеля растут. Но все это происходит неторопливо, глазом этого не видно, ибо таковы законы земли.

А у моря жизнь другая. Здесь ты каждое мгновение видишь, как оно живет. Вот, опять же, к примеру: идет волна, она растет, набирает силу и потом, охая, опускается. Если день ясный, море сверкает, бесчисленные солнечные блики на нем меняются быстрее, чем вертушка вертится на ветру. Ты своими ушами слышишь, какой у моря голос: при каждом ветре он другой, в каждое время года - особый. Ты видишь, какого цвета море, и опять же: в каждое время года у него свои краски, разные они утром, в полдень и на закате, под облачным небом одни, под безоблачным - другие; в штиль или при ветре, когда с берега глядишь или из лодки, - всегда разные. И в каждом месте море другое: вода в Пискуском проливе отличается от воды у берега Соэла, у Мустъялаского берега море не такое, как в Ансекюла, где на песчаном дне водится камбала. Другое лицо, другое движение, другой цвет и голос.

И дарами своими море награждает иначе, чем земля. В засуху она может просто отнять зерно, а в хороший год вернуть с лихвой, это так, а все же и здесь есть предел: сам сто не даст ни один злак! А в море может случиться, что оно сразу заберет не только рыбу, но и снасти, лодку и даже самого человека. Земле этого не дано, правда, она может медленно убивать, до смерти замучить. Море же бывает более снисходительным, и в гордом шторме более гневным, чем земля, ибо в нем сильнее движение жизни.

Море иначе, чем земля, отбирает людей. Для него пригодны только умные, сильные, честные, чистые люди. Барон и бурмистр умеют орать на мызном поле, пастор - разоряться в церкви с кафедры, ну, а окажись они в море, что тогда? Были бы как жалкие мочалки. Они боятся моря, потому что, попробуй они перекинуть трясущуюся ногу через борт лодки, море тут же превратит их в никому не нужные отбросы. А каких же недотеп, трусов, тщедушных хлюпиков носит на себе земля!

Потому-то и распрямляются плечи у Теэтеля, когда он сидит на веслах в своей лодке и плывет по водному простору. Море возвышает его даже над бароном и пастором. Теэтель следит за ликом моря, он советуется с ним, спрашивает у него, взвешивает, на что он может надеяться, ибо надежды море никогда не лишает, даже тогда, когда земля уже ничего больше не обещает... Свободная вода... Земля с ее заботами отступает; наверно, именно поэтому Теэтель, этот бедняк из Яановского прихода, так любит море. Он даже сам не понимает, как велика и глубока его любовь. Стремление к свободе, силе и своеволию не дают человеку стать рабом. Правда, и у моря бывают свои беды и тайны, часто еще большие и еще более страшные, чем у земли, но эти беды и тайны не рабские.

В самом деле, разве не могла в это знойное утро прийти Теэтелю в голову такая необычная мысль: а что было бы, если бы на земле действовали морские законы? Если бы налетел вдруг ураган и смел с земли всех, кто засоряет ее поверхность?..