Рассказы - [30]
Небось, Астатоныч снабдил своей медициной. Все его девчонки перед соревнованиями лопают какие-то цветные шарики. Только подойдет ли это мне? Только хотел ляпнуть, но во время прикусил язык и поскорей схватил лекарство. Почему не подойдет? Все мы одной крови, нечего тут.
Как хорошо, что не надо бежать! Я даже не заметил, как прошел час и мы дошли до конца каменистой дороги. Но с первых же шагов по песку стало ясно, что самое сложное еще впереди. Дороги не было совсем, ориентировочные палки торчали прямо из барханов, наклонясь в разные стороны. Ноги проваливались не очень сильно, но удовольствия от ходьбы больше не было. Когда мы немного прошли вперед, я оглянулся - черная равнина и дорога почти скрылись из виду. Сразу стало очень неуютно. Даже Сельга как-то неуверенно оглянулась по сторонам.
Я поймал себя на этом "даже" и разозлился. Что это я, как старухи на лавочке, все смотрю на нее, как на какого-то монстра? Старух еще можно понять, они напуганы древними происшествиями с андроидами, киберами и всякими там другими нечеловеками. Но те времена уже давно прошли. И девчонки Осипа Астатоновича - настоящие люди, люди, только чуть-чуть "усовершенствованные", вот и все. Для них и слова-то никакого специально не было придумано. И если бы они сами не выделяли себя - не жили бы в одном коттедже, не держались бы все время стайкой, как дочки, вокруг своего ненаглядного папаши, не завоевывали бы несметное количество почетных грамот и наград по всем предметам в школе и институте, - никто бы ни за что не отличил бы их от обычных девчонок нашего городка.
Когда в сентябре прошлого года все пятеро явились к Йохану, многие наши радовались такому подкреплению. Действительно, "Веселые медведи" здорово взяли старт в сезоне и крепко обосновались в верхней части таблицы. И Сельга, и ее "сестры" тренировались на совесть. Но все время держались сами по себе. Разговоры - только по делу. Ни в гости, ни в кино, ни на пляж. Йохан аж похудел от усилий включить их в коллектив. В конце концов, мы же "Веселые медведи", а не "Суровые медведицы". Может, он и сборы эти на тьмутараканской Курраре придумал, чтобы нас немножечко сплотить?
Я скосил глаза влево: идет себе, чуть наклонившись вперед, брови немного сведены, как будто от размышлений, шаги так легки, как будто мы только что вышли с базы. Я не успел отвести взгляд, а Сельга уже повернула голову и смотрит вопросительно: что? Пришлось сказать ни к селу ни к городу:
- А классно было бы тут на санд-бордах пройтись, а? И чего эти куррарцы выдумали никакой техники к себе на планету не пущать?
- Это их дело. - Сельга лишь слегка приподняла брови. - В гостях надо просто соблюдать хозяйские порядки, и все.
Ну ясный перец, надо соблюдать. К тому же экзотика, местный колорит и так далее, очень подходит для туризма. Да и в тренировочном лагере особенной необходимости в технических приспособлениях мы не испытывали. Но в экстремальных ситуациях, вроде нашей - неужели нельзя сделать исключение? Я попытался втолковать Сельге, что, если куррарцы действительно претендуют на роль гуманного и цивилизованного сообщества... Тут она вдруг остановилась и взяла меня за локоть. Это что еще за штуки? От неожиданности я замолчал и уставился на нее. А Сельга на меня даже не глядела. Медленно-медленно поворачивала голову, будто прислушиваясь, и потом сообщила:
- Сейчас приду.
От удивления я даже не запретил отходить от тропы. Только предупредил, чтобы не исчезала из видимости. Ладно уж, пусть посмотрит, что ее там заинтересовало - мы не собъемся с пути, если я буду видеть ориентировочный столбик, а Сельга - меня.
Но нам не пришлось далеко отходить. В шагах двадцати, но с другой стороны бархана, так что не было видно с дороги, лежал куррарец, основательно засыпанный песком. Я хоть здешних жителей почти и не видел, но сразу понял, что это - типичный их представитель, такой же вылитый Тарас Бульба, как и те несколько, что встречали нас по прибытии на Куррару. Большая лысая голова, толстые складки на затылке, здоровенные оттопыренные уши... Даже чуб был в точности такой, как на картинке в учебнике по литературе - хотя, как объяснил нам Борис, это у куррарцев совсем не волосы, а специальный орган ориентирования в пространстве. Глаза обнаруженного аборигена были закрыты, а нижнюю часть лица скрывала грязная намотанная кое-как тряпка. Мы с Сельгой одновременно опустилась на колени, чтобы пощупать пульс, и одновременно кивнули друг другу - жив. Сельга сразу же вытащила флягу и, отодвинув тряпку, смочила запекшиеся губы, но куррарец не подавал никаких признаков жизни. Тогда мы, не сговариваясь, стали осторожно освобождать его от песка.
С этим пришлось порядочно повозиться, куррарец оказался огромным детиной, одну его руку я с трудом мог удержать на весу. А когда мы с Сельгой вытянули его наконец-то на дорогу, то оба еле стояли на ногах. Я в изнеможении уселся рядом с неподвижным телом, обмахиваясь кепкой и судорожно пытаясь сообразить, что же нам теперь делать. Искали пропавших мальчишек, а нашли... Вот уж только Тараса Бульбы нам не хватало в этой дурацкой пустыне! Мне отчаянно захотелось, чтобы незнакомец сию же секунду очнулся и ушел своей дорогой, не создавая нам дополнительных хлопот. В отчаянной надежде я уставился на мясистую физиономию куррарца, пытаясь разглядеть на ней малейшее движение, но не мог понять даже, дышит он или нет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.