Рассказы о знаменитых кораблях - [88]

Русалку сразу же начало заливать. Согласно инструкции, командир В. X. Иениш должен был немедленно закрыть люки верхней палубы герметическими крышками, которыми после опубликования упомянутой работы С. О. Макарова снабдили все корабли Балтийского флота. Герметические крышки забыли еще в Кронштадте.

Когда после гибели Русалки начала работать следственная комиссия, эти крышки нашли в полном комплекте и совершенной исправности на складе в Кронштадте (обратите внимание, не в Ревеле, а именно в Кронштадте, т. е. все летние учения Русалка выходила в море с нарушением категорического приказа командования Балтийского флота!).

Командир В. X. Иениш допустил еще одну ошибку, стоившую жизни ему и всей команде корабля. Увидев, насколько ухудшилась погода, и зная, что герметические крышки забыты, он должен был развернуть монитор на 16 румбов и вернуться в Ревель. Аналогичный случай в биографии корабля уже был: за 10 лет до описываемых событий в такой же осенний день 1883 г. монитор Русалка вышел из Ревеля и попал в неблагоприятную погоду. Тогда командир корабля капитан II ранга Дубровин принял решение возвратиться в порт, и все обошлось благополучно.

Море бушевало. И без того тихоходный монитор шел черепашьей скоростью. Было пасмурно, моросил мелкий дождь, и вскоре Русалка потеряла из виду сопровождающую ее канонерскую лодку Туча. Как командир сопровождающего корабля, капитан II ранга Н. М. Лушков должен был уменьшить ход Тучи и дождаться Русалки, чтобы идти вместе в пределах прямой видимости, но командир Тучи этого не сделал. Впоследствии Н. М. Лушков объяснял следственной комиссии, что он не решился уменьшить скорость, опасаясь большой волны и появления рыскливости корабля. Командир Тучи бросил Русалку на произвол судьбы, не выполнив военного задания и нарушив высокие правила поведения русского моряка в тех случаях, когда товарищи в смертельной опасности (вспомним нравственные правила школы адмиралов Ф. Ушакова, М. П. Лазарева, П. Н. Нахимова).

В 3 ч дня канонерская лодка Туча благополучно вошла в порт Гельсингфорс. Н. М. Лушков никому не сообщил, что оставил монитор в бедственном состоянии и вообще не информировал начальство о том, что Русалка вышла в море. Контр-адмирал П. С. Бурачек не поинтересовался, дошла ли Русалка до Гельсингфорса и почему она своевременно не присоединилась к основному отряду в Биорке.

Только 9 сентября, через два дня после выхода монитора в свой последний поход рыбаки с острова Сандхамн и Кремарэ обнаружили выброшенные на берег разбитые шлюпки и спасательные пояса с надписью «Русалка».

«Тогда заработала заржавленная машина императорских канцелярий, — пишет в своей повести «Черное море» Константин Паустовский. — Рыбаки донесли о разбитых шлюпках смотрителю маяка на острове. Смотритель донес гельсингфорскому полицмейстеру. Полицмейстер послал «отношение» командиру Гельсингфорсского порта. Командир порта уведомил морское министерство.

Министерство запросило адмирала Бурачека. Бурачек запросил капитана Лушкова. Наконец, через три дня после явной гибели Русалки, когда об этом были напечатаны телеграммы в иностранных газетах, морской министр отдал приказ о поисках «исчезнувшего без вести» броненосца (К. Паустовский. Соч., т. 2. М., Гос. изд. худ. лит-ры, 1957, с. 129).

Только 10 сентября на розыски погибшего монитора было послано 15 военных кораблей. Поиски велись до 16 октября и закончились безрезультатно. Морское министерство создало следственную комиссию. Специалисты, сопоставив место и время обнаружения предметов с Русалки с данными гидрометеорологической службы, пришли к выводу, что монитор затонул к югу от плавучего маяка Эрансгрунд около 4 ч дня 7 сентября.

Поражало, что при поисках не было обнаружено следов гибели Русалки, только тело одного моряка, втиснутое под кормовую банку гребного катера с монитора. Этот эпизод запечатлел художник Кондратенко в картине «Безмолвный свидетель гибели Русалки», на которой он изобразил разбитую шлюпку, прибившуюся к суровому, безжизненному берегу, и тело матроса под банкой. Копии этой картины быстро разошлись по всей стране.

В состав следственной комиссии входили опытные специалисты, которые в основном правильно воссоздали картину трагедии. Поскольку шлюпка и другие предметы, выброшенные на берег, были повреждены только волнами, можно было сделать вывод, что взрыва на корабле не произошло. Значит, оставалось одно: корабль погиб вследствие потери управления и, в результате этого, интенсивного заливания, проникновения воды внутрь корпуса и потери плавучести.

Высота надводного борта монитора составляла всего 75 см, так что уже при незначительном волнении корабль заливало: через палубные зазоры вокруг башен, через канатные клюзы, через два люка на мостике. При сильном волнении все люки предписывалось задраивать, следовательно, вентиляция на корабле была плохая, тяги в топках явно не хватало и скорость корабля должна была заметно снизиться. Волны догоняли корабль, разбивались о кормовую башню и рикошетом попадали на кормовую часть мостика, где находился открытый люк в кочегарку.