Рассказы о великом Сталине. Книга 2 - [9]

Голова его билась о камни.

Тут же избивали целую группу рабочих.

Я не вытерпел, подошел и изо всей силы ударил околоточного. Тогда жандармы свалили меня и начали бить ногами.

Очнулся я в полицейском участке. Вижу, кроме меня, свыше сорока человек раненых.

Я снова очутился в Метехской тюрьме. Нас, заключенных, допрашивал ротмистр Цысс. Вызовет. Достанет портсигар, предложит закурить и, по обыкновению, скажет: «Ну, расскажите, что нового?» А мы стоим. И вот один из нас отвечает ротмистру:

— Что нам рассказывать. Сидим в четырех стенах, людей, света не видим. Вот вы на свободе ходите, вы и рассказывайте.

В следующий раз жандармский ротмистр вел разговор иначе. Допытывался, кто направлял, кто руководил нашей борьбой.

— Никто не руководил, — отвечали мы, — просто вышли на улицу, смешались с толпой…

Ответ возмутил ротмистра.

— Все пойдете на каторгу! — сухо оборвал он нас.

— А там на каторге люди есть? — спросил мой товарищ.

— Да, есть… — раздраженно ответил ротмистр, не понимая, куда мы клоним.

— Ну, что ж, пойдем на каторгу.

Вскоре нас освободили, так и не добившись никаких признаний.

Прихожу на завод Яралова, захожу в контору.

— Откуда?

— Из Метехской тюрьмы…

Получаю холодный ответ. Отказано.

Устроился на другом заводе. Но мытарства на этом не окончились.

Нас, нескольких рабочих, выслали под надзор полиции. Я попал в Тамбовскую губернию. Через полгода возвращаюсь в Тбилиси, но нигде не могу устроиться на работу. Списавшись с товарищами, еду в конце 1904 года в Батуми, поступаю на завод Ротшильда.

На заводе Ротшильда работало много рабочих — участников мартовской политической демонстрации 1902 года. Не мало было здесь и тбилисских рабочих, уволенных с заводов и фабрик за участие в забастовках.

Было что рассказывать друг другу. Часто собирались мы за городом или в своих хибарках, в рабочем поселке Барцхане.

На сходках обсуждались политические вопросы, вырабатывались требования.

Вскоре завод Ротшильда замер — никто не вышел на работу. Забастовка протекала организованно. Начались массовые увольнения, аресты рабочих. Очутившись в числе уволенных, я вернулся в Тбилиси.

9 июня 1905 года мне удалось поступить в Главные железнодорожные мастерские. На этот раз моя рабочая марка имела четырехзначную цифру — 1223.

Я снова среди железнодорожных рабочих, у себя в Надзаладеви. Участвую в забастовках, бываю на митингах.

18 октября в Надзаладеви состоялся грандиозный митинг по случаю объявления царского манифеста о так называемых свободах.

На митинге выступало много ораторов.

Товарищ Сталин в своей ясной и простой речи доказал необходимость подготовки к вооруженному восстанию.

Меньшевистские ораторы пытались убеждать, что революция кончилась, что рабочим не нужно оружия. Но как ни старались они, все равно рабочие высказывались за сталинские лозунги.

Подошли декабрьские дни, дни всеобщей забастовки. Нахаловка превратилась в рабочую крепость.

И эту крепость царская власть решила взять с бою.

В сторону рабочей окраины направили свои жерла орудия. Одно орудие было установлено на водопроводном резервуаре, второе — поблизости от моста через полотно железной дороги. Начались повальные обыски.

В подвале моего домика хранилось штук тридцать карабинов, в саду — патроны, бомбы. Все было надежно, зарыто. Но, когда невысокий солдатик с лопатой в руках ходил по двору и присматривался — где бы начать копать, — в сердце мое закрадывалась тревога. Как ни рыли, как ни искали — ничего, кроме ящика с прокламациями и брошюрами, не нашли. Наконец офицер распорядился: «Довольно!»

Меня, арестованного, повели казаки.

Допрашивали в комендантском управлении. Со мной был товарищ, поездной кондуктор.

После допроса его отпустили.

Я воспользовался этим, сказал товарищу: «Передай моей жене, пусть чурчхелы и яблоки, которые я сегодня принес, раздаст детям». Догадливый товарищ сразу понял, о чем идет речь. Но когда он вернулся домой, оказалось, рабочие уже откопали и распределили оружие.

В эти декабрьские дни, когда реакция перешла в наступление, сотни рабочих снова очутились в Метехской тюрьме.

До нас едва достигали отголоски вооруженных схваток с полицией, в которые вступали рабочие в разных частях. города и на его окраине — в Надзаладеви.

Г. Паркадзе. Боевые большевистские дружины в Шатура в 1905 году

Вопросы подготовки вооруженного восстания в 1905 году широко и тщательно обсуждались на собраниях, которые проводил в рабочих районах Чиатурский большевистский уездный комитет, организованный товарищем Сталиным.

После III съезда партии, на одном из собраний чиатурских большевиков, где были заслушаны итоги и решения III съезда РСДРП, с большой речью выступил товарищ Сталин. С этого дня в Чиатура широко развернулась практическая работа по вооружению рабочих и крестьян. Борьба по разоблачению оппортунистов и предательской роли меньшевиков еще более обострилась. Теперь она велась на улице, в рудниках, в домах, на железнодорожных станциях. Почти каждый рудник превратился в арену непримиримой борьбы большевиков против меньшевизма.

Летом 1905 года для работы в Чиатура товарищ Сталин направил одного из ближайших своих друзей и сподвижников Михаила Давиташвили, незадолго до этого приехавшего из-за границы. Из местных товарищей, большевистских пропагандистов, хорошо помню Степко Инцкирвели, выдвинутого товарищем Сталиным на поприще революционно-партийной работы, Пацию Галдава и других.