Рассказы о самоцветах - [45]

«Но бывает и так, — продолжает Тацит, — что сквозь небо делаются видимыми сами облики богов и ярко сияют на их головах лучистые короны». Очевидно, в этой картине нашли отражение северные сияния.

«И вот, на правом берегу этого Суевского моря живут эстиеры (конечно, эсты, или, вернее, люди востока — „остлейте“). Они — единственный народ, который на мелких местах моря и на берегу собирают янтарь, называемый ими „глезом“, но они при своей дикости не спрашивают ни о его природе, ни о его происхождении… Сами они не пользуются янтарем… удивляясь, они получают за него плату. Сам же янтарь, как легко можно видеть, есть не что иное, как сок растений, так как в нем иногда встречаются зверьки и насекомые, заключенные в некогда еще жидкий сок. Очевидно, что эти страны покрыты были пышными лесами, которые, так же, как в таинственных странах Востока, выделяли из себя бальзам и амбру. Лучи низкого солнца изгоняли этот сок, и жидкость капала в море, откуда она бурями выносилась на противоположный берег».

В этих ярких описаниях Тацит угадал ответ на очень сложные и трудные вопросы. И хотя в 1546 г. известный в то время ученый Агрикола насмехался над этими идеями, считая их фантазией, природа янтаря уже к середине XVIII в. была раскрыта со всей научной точностью, и знаменитый шведский ботаник Линней приводил блестящие доказательства его растительного происхождения, а Михайло Ломоносов в речи, произнесенной в 1757 г. в Петербургской академии наук, раскрыл в художественной форме картины образования янтаря.

И сейчас, когда прошло почти две тысячи лет со времен Тацита, происхождение янтаря рисуется нам почти в тех же образах.

Главное месторождение, пожалуй единственное в мире по своему богатству, красоте форм янтаря, разнообразию его окрасок, яркому блеску и чудным золотистым тонам, находится на побережье Балтийского моря, где янтарь встречается в так называемой синей земле, среди песчаных осадков, для которых наука устанавливает возраст примерно в 35–40 млн. лет. В течение целых 5 млн. лет накапливался этот замечательный камень, и широко расстилаются янтароносные слои от берегов бывшей Пруссии и Померании до побережья Белого моря.

Кроме мощных балтийских месторождений янтарь известен во многих местах нашей Родины. Он часто встречался по берегам Днепра и на полях и по рекам Украинской ССР. Янтарь известен и на Южном Сахалине, Урале, Печоре, северном побережье Ледовитого океана. Своеобразные по окраске янтари или сходные с ними ископаемые смолы встречаются в Румынии (буро-желтый, почти черный румэнит), в Сицилии (гранатово-красный симетит), в Верхней Бирме (желтый, коричневатый, красный бирмит). Но роль этих месторождений по сравнению с балтийскими очень невелика.

И рисуется перед нами картина происхождения этого камня.

Там, где сейчас вздымаются вершины Фенноскандинавских гор, в отдаленные геологические времена была обширная суша. Этот материк геологи назвали Фенно-Скандией.

В начале третичной эпохи, примерно за 50 млн. лет до н. э., здесь господствовал теплый, почти жаркий климат. Густые субтропические леса спускались своими ветвями к бурным рекам и к теплым морским волнам. Роскошные пихты и сосны переплетались с густолиственными дубом и буком; магнолии с их как бы полированными листьями, пальмы разных видов образовывали заросли густой, буйной и пышной растительности. Непроходимые леса, пропитанные испарениями болот, еще более роскошные, чем леса нашего кавказского берега Черного моря, напоминали джунгли Флориды или Северной Африки. Разнообразная фауна населяла эти леса. Птицы прыгали с ветки на ветку, оставляя следы своих лапок в смолистом соке деревьев; различные насекомые — мухи, комары, муравьи, пчелы были в изобилии. Научные исследования насчитывают здесь около 500 видов жуков, 60 видов муравьев, 450 видов двукрылых и огромное количество других, самых разнообразных насекомых, среди которых особенно многочисленными были пауки.

Сильные бури ломали ветки и валили деревья этого субтропического леса. Молнии частых гроз поджигали целые леса. Под влиянием их горячего дыхания, под палящими лучами солнца в сыром буреломе тропических лесов обильно выделялась и накапливалась смола различных деревьев, главным образом вечнозеленых сосен. Многочисленные насекомые садились на блестящую смолу и тонули в ней. Смола постепенно застывала — так рождался янтарь.

Волны теплого моря размывали берега, увлекали с собой стволы и ветки деревьев, и легкая смола уносилась на волнах далеко, к новым берегам наступавших с юга морей.

И прав был знаменитый философ Кант, когда он, посмотрев на муху, заключенную в янтаре, сказал: «О, если бы ты, маленькая муха, могла бы говорить, насколько иным было бы все наше знание о прошлом мире!».

Но, конечно, эти слова блекнут перед гораздо более замечательной картиной, нарисованной Ломоносовым в 1763 г. («О слоях земных») в ответ на сомнения некоторых о происхождении ископаемых остатков животных:

«Кто таковых ясных доказательств не принимает, тот пусть послушает, что говорят включенные в янтарь червяки и другие гадины. Пользуясь летнею теплотою и сиянием солнечным, гуляли мы по роскошествующим влажностию растениям, искали и собирали все, что служит к нашему пропитанию; услаждались между собою приятностию благорастворенного воздуха и, последуя разным благовонным духам, ползали и летали по травам, листам и деревьям, не опасаясь от них никакой напасти. И так садились мы на истекшую из дерев жидкую смолу, которая нас, привязав к себе липкостию, пленила и, беспрестанно изливаясь, покрыла и заключила отвсюду. Потом от землетрясения опустившееся вниз лесное наше место вылившимся морем покрылось: деревья опроверглись, илом и песком покрылись купно со смолою и с нами; где долготою времени минеральные соки в смолу проникли, дали большую твердость и, словом, в янтарь претворили, в котором мы получили гробницы великолепнее, нежели знатные и богатые на свете люди иметь могут. В рудные жилы пришли мы не иначе и не в другое время, как находящееся с нами окаменелое и мозглое дерево».