Рассказы о рыбалке - [16]

— Сейчас порву, сейчас… — подбадривал себя Федор.

Сердце его стучало, как молоток, а в груди стало муторно. Нужен был свежий глоток воздуха. Федор откладывал этот момент до последнего. Когда стало невмоготу, отпустил сеть, с силой оттолкнулся от дна. Но на поверхности так и не показался.

«Часы! Как глупо. Забыл снять часы…» — это было последнее, о чем он успел подумать…

Моторка, не торопясь, вошла в затоку и весело побежала по ее периметру.

— Кажись, что-то прихватили, — сказал Безбородов, обращаясь к товарищам.

Кошка зацепилась за самый край сетки. С первого взгляда было трудно разобрать, в чем запутался человек: в сетке или в рыбе. Утопленника подтащили поближе к лодке.

…Хоронили Федора через три дня. На похороны пришли немногие.

г. Кривой Рог. Украина. 1992 год.

Тудозеро

Приезжая в Вытегру и, по какой либо причине, не попав в устье Онего, я сажусь на мотоцикл и еду в деревню Тудозеро, на одноименное озеро. Там, на его живописном лесном берегу, живет мой давнишний знакомый, дед Михай…

Встречает он меня неизменно бодро, весело и с подковырками, как будто время над ним не властно. Зная его, как любителя поговорить, я сразу же пресекаю это дело, обещая, что после рыбалки наговоримся столько, сколько душа пожелает. Выставляю на стол привезенные нехитрые подарки, продукты и неизменную литру казенки. Беру весла и спешу к лодке на берег, — душе не терпится оказаться один на один с природой.

Михай кричит в след, чтобы я проверил залив.

Как-то летом я ловил там малька, чтобы потом пройти на лодке вдоль камыша и поохотиться на щук. Их я больше всего люблю ловить с помощью оборудованной мной самим щуколовки. Она проста. Прочное жесткое удилище. Леска ноль пять — ноль шесть. Большой поплавок, не дающий живцу уйти на дно. Металлический поводок. Грузило, которое держит живца на определенной глубине. И, наконец, двойник или тройник, судя по обстоятельствам и клеву.

Я насаживаю небольшую плотвичку и двигаюсь на лодке вдоль камыша. Закидываю удочку. Даю живцу погулять несколько минут. Если поклевки нет, продвигаюсь дальше на несколько метров.

Снова закидываю живца. Если не берет, двигаюсь дальше. Конечно, стараюсь определить по характеру берега, растительности, по глубине — может быть здесь щука или нет. Иногда обнаруживаю ее по выпрыгиванию мелкой рыбешки из воды…

Наконец, после очередного заброса, спокойно плавающий поплавок рывком уходит под воду. Я даю щуке пройти несколько метров, отпуская леску. Щука останавливается. Даю ей время заглотить рыбешку. Потом резко подсекаю…

…Итак, я ловил живца в маленьком заливчике. И когда тащил из воды окунька, увидел, как за ним метнулась со дна щука. Она едва не успела его схватить.

Я тут же насадил окунька на тройник. Только забросил, как щука с ходу схватила его. Окунек был мал, и я даже не стал дожидаться, пока она его заглотит. Сразу подсек. И вытащил щуку килограмма на два.

Не испытывая особой надежды на удачу, на то, что здесь может стоять еще и вторая щука, я все-таки насадил второго окунька и бросил его в то же место, где только что была поймана первая щука. Сразу же последовала резкая поклевка. И я вытащил вторую щуку примерно такого же веса.

Уже совсем не надеясь, что могу поймать в этом месте, я все-таки бросил и третьего живца в то же место. И — удивительно! — он тут же был схвачен третьей щукой…

Я пробовал забрасывать еще и еще раз… Но больше поклевок не последовало. Тогда я пересел в лодке с носа на корму. И выудил в новом месте, по соседству, еще щуку.

И тут в самой траве, у берега, удар щуки. Удар мощный, глухой.

Проходит совсем немного времени, и снова точно такой же сильный удар раздается сзади меня, и снова в той же самой траве. Тут я бессилен. С живцом в траву не заберешься. И мне только остается сидеть в лодке и считать удары охотящихся щук.

Давно я не слышал такого боя. От сильных щучьих ударов из воды веером разлетается перепуганная мелкая рыбешка. Рыбки иногда падают на листья кувшинок и, прежде чем найти снова дорогу в воду, недолго бьются на листьях. И нередко, такую бьющуюся на листе кувшинки рыбешку, тут же, новой атакой, подхватывает щука… Раскрыта на мгновение пасть, и охотник вместе с добычей скрывается в воде.

Я снова и снова подбрасываю живца к срезу травы, но соблазняю выскочить из зарослей всего лишь одного небольшого щуренка. Остальные щуки продолжают громко бить в самой траве.

С чего бы вдруг так разошлись эти местные щуки? — Этот вопрос не покидает меня. Я все чаще смотрю на северо-запад, в сторону Онежского озера, оттуда чуть тянет ветерок, и, наконец, нахожу объяснение буйной щучьей охоте. С Онего идет тяжелая и долгая гроза. Перед такими грозами щуки нередко и устраивают свои шумные охоты.

Я тороплюсь на берег — надо уйти от грозы. У причала лодку поджидал здоровущий, мохнатый-мохнатый кот с разбойничьим взглядом — ну прямо Соловей-разбойник, перехватывающий богатых купцов на лесной дороге… Делать нечего, приходится платить дань. Кот солидно принимает от меня окуня и, задрав голову, чтобы рыба не мешала идти, уносит окуня в кусты.

Первая молния вспыхивает уже позади меня. Привязав лодку, спешно собрав снасти и улов, я бегу в гости к Михаю.