Рассказы о лорде Питере - [2]

Писательницей было создано несколько сборников новелл, посвященных целиком расследованиям лорда Питера Уимзи. Это дало возможность позднее выпустить все рассказы о нем отдельной книгой под названием «Лорд Питер»: полное собрание рассказов о Лорде Питере Уимзи» (1972). Он пользовался неизменным успехом у читателей, во многом и потому, что следовал богатой традиции однотомников «Рассказов о Шерлоке Холмсе» и «Полному собранию рассказов об отце Брауне». Это издание и легло в основу настоящей книги. Наилучшими в наследии Сейерс-новеллистки считаются «Чудовищная история о человеке с медными пальцами», «Яблоко раздора» и «Голова Дракона», хотя среди прочих имеется немало блестящих экстраваганц вроде «Дела вкуса».

Действие большинства детективных произведений Сейерс разворачивается в небольших городках английской провинции. Лорд Питер, объединяющий все сюжеты этой книги, в отличие от привычных схем, не является частным профессионалом или экс-сыщиком. Будучи любителем, он виртуозно расследует запутанные преступления ради интеллектуальной игры ума, из «чисто спортивного интереса». Хотя, конечно, это и не вполне так: посреди других ежедневных забот, герой оказывается вовлеченным в опасные приключения, вмешиваясь в дела, «которые лучше оставлять в покое», по словам одного из персонажей. Но невозможно оставлять в покое злодеяния — это слишком дорого обходится людям, человечеству и человечности. Поэтому, даже без лишних слов, когда что-то привлекает «определенный интерес» лорда Питера, читатель уже знает, что его интерес — на стороне добра, против всякой несправедливости. И, к тому же, как Эркюль Пуаро, лорд Питер — детектив путешествующий: по маленьким английским ли приходам, по иным ли странам, или просто находится среди гостей, с временным визитом. Он — всегда в пути, в поисках нового, сложного, опасного — «между морем и пропастью».

Скопив достаточно денег, Дороти Сейерс обратилась к издавна желанному ей научному поприщу и к большой прозе. Ею был создан ряд драм на религиозную философскую тематику, в том числе радиодрама «Человек, рожденный стать Царем» — о жизни Христа. На склоне дней Сейерс осуществила перевод «Божественной Комедии» Данте и оставила о поэте два тома исследований. Она писала стихи, музицировала и переводила англо-норманских поэтов — и царила в жанре детектива, сочетая творчество с церковно-административной деятельностью.

Хотя Сейерс всегда считала себя ученым-медиевистом (специалистом по культуре средневековья), лорд Питер Уимзи, по ее собственным словам, «принес ей хлеб». И навсегда остался в умах поколений читателей мира, пораженных игрой его всепобеждающего и непредсказуемого ума.

ГДЕ-ТО СОВСЕМ В ДРУГОМ МЕСТЕ (перевод Л. Серебряковой)

Лорд Питер Уимзи сидел со старшим инспектором криминальной полиции Паркером и инспектором Бодлокской полиции Хенли в библиотеке на вилле «Сирень».

— Итак, вы видите, каждый подозреваемый в момент совершения преступления находился где-то совсем в другом месте, — сказал Паркер.

— Что значит «где-то совсем в другом месте»? — несколько раздраженно спросил Уимзи. (Паркер вытащил его в Уэпли еще до завтрака, что и отразилось, конечно, на его настроении.) — Вы хотите сказать, что преступники могли оказаться на месте преступления, только если бы перемещались со скоростью света? Если же вы имеете в виду что-то иное, получается, что их не было абсолютно нигде. Ведь «где-то совсем в другом месте» — понятие относительное.

— Во имя всего святого, давайте не будем взывать к Эддингтону[1]. Говоря по-человечески, где-то же они были, и, если мы хотим поймать хоть одного, нам совершенно не нужно рассуждать об их перемещении с точки зрения преобразований Лоренца[2] и утруждать себя размышлениями о коэффициенте сферического изгиба. Думаю, инспектор, лучше вызывать их поодиночке, одного за другим. Я еще раз послушаю, что они скажут, а вы сможете проверить, не отклоняются ли они от своих первоначальных показаний. Начнем, пожалуй, с дворецкого.

Инспектор высунул голову в коридор и произнес:

— Хэмворти.

Дворецкий был человек средних лет, чей сферический изгиб живота определенно заслуживал внимания. Его большое лицо было бледным и одутловатым, по-видимому он неважно себя чувствовал. Начал он, однако, довольно бойко:

— Джентльмены, я был в услужении у покойного мистера Гримбольда двадцать лет и всегда считал его хорошим хозяином. Он был строг, но справедлив. «Крепкий орешек», — говорили о нем, хотя я-то думаю, в его деле по-другому и нельзя. Он был холостяк и воспитал двух племянников — мистера Невилла и мистера Аркура, и всегда был очень добр к ним. Я бы сказал, что в личной жизни он вообще был человеком заботливым и внимательным. Его профессия? Ну, мне кажется, его можно назвать ростовщиком.

Да, да, сэр, понимаю, о событиях прошлой ночи. Как обычно, я запер дом в 7.30. Все было сделано точно по часам: мистер Гримбольд был человеком очень строгих правил. Он любил порядок. Сначала я закрыл все окна на первом этаже — так я всегда делаю в зимнее время. Да, я уверен, что не пропустил ни одного. На всех окнах надежные запоры, и, можете не сомневаться, сэр, будь что не так, я бы сразу заметил. Я запер также парадную дверь, задвинул засов и накинул цепочку.