Рассказы о котовцах - [38]

Тут появился на своем покладистом коне Просвирин.

Он доложил комбригу, что во фланг батарее заходит крупный отряд вражеской конницы и что батарее необходимо прикрытие.

Котовский сурово посмотрел вслед уходившему Тютюннику и весьма выразительно пошевелил губами. Было ясно, что, пока петлюровский атаман демонстрирует с белым флагом свое намерение вести переговоры, его конница пытается зайти бригаде в тыл. Комбриг поманил пальцем своего порученца и велел скакать в первый полк с приказом Шинкаренко ликвидировать угрозу батарее.

Не успел порученец с Просвириным скрыться из виду, как из-за ближней высотки показалась новая группа всадников в серых черкесках, с пиками наперевес.

Котовский и Криворучко переглянулись. Оба поняли, что крупная группировка вражеской конницы норовит взять бригаду в клещи.

От группы всадников отделился офицер в погонах сотника. Он пригляделся к гусарскому ментику Криворучко и решил, что имеет дело с самим старшим командиром.

— Вы кто такие? — громко спросил сотник, обращаясь к Криворучко.

— Мы котовцы, а вы?

— А мы яковлевцы!

— Очень приятно, — улыбнулся Криворучко. — Давайте знакомиться!

Офицер смерил Криворучко насмешливым взглядом и оглянулся на своих казаков. Смотрите, мол, как вежливо разговаривает большевистский командир, только не то еще будет.

— Некогда нам заниматься церемониями! — заносчиво вскричал офицер, выплюнув изо рта погасшую папиросу. — Говорите прямо: принимаете бой или сдаетесь?!

Криворучко вопросительно покосился на комбрига и, сдвинув на глаза папаху, поскреб в затылке:

— Видите ли, такое дело решает только Котовский. Вот сейчас пошлем к нему бойца, а как только вернется, так и дадим ответ! — И, напустив на себя вид строгого начальника, громко приказал комбригу: — Красноармеец Григорьев, немедля скачи в штаб и доложи Котовскому о предложении господина сотника! И скажи там, чтобы с ответом не задерживались!

Котовский деловито развернул Орлика и на ходу шепнул Криворучко:

— Веди переговоры с этим хлыщом, пока не вернусь с бригадой.

Комполка смежил веки и понимающе кивнул. Котовский дал шпоры коню и поскакал в долину, где стояли полки бригады.

Сотник проводил богатырскую фигуру «красноармейца Григорьева» долгим взглядом и выжидательно уставился на Криворучко.

— Вот боец поскакал к Котовскому, — объяснил Криворучко. — Сейчас вернется с ответом! — Подкрутив пушистые усы, добавил: — Хорошо, что вы подъехали, а то сегодня Котовский говорил мне, что собирается присоединиться к Петлюре!

Сотник, красный как рак, блестя золотым зубом, зачастил с хрипотцой в голосе:

— А что Котовскому у Петлюры делать? Польским генералам сапоги чистить, что ли?! Другое дело перейти к нам, к генералу Перемыкину. В нашей армии для такого человека, как Котовский, настоящее дело найдется!

Криворучко почесал за ухом и, как бы раздумывая, пожал плечами:

— Об этом с ним сами поговорите. Разве угадаешь, у кого будет лучше, у Перемыкина или у Петлюры?!

Время шло, а Котовский с бригадой не появлялся.

Криворучко нервничал, но терпеливо продолжал разыгрывать комедию с переговорами.

Сотнику явно наскучило пустословие Криворучко, и по всему видно было, что он готов дать команду своим казакам атаковать горстку котовцев.

Криворучко напряженно думал, каким бы еще разговором занять офицера, чтобы выиграть время.

Подавшись вперед и покраснев от натуги, он прокричал:

— А какие будут условия сдачи, господин сотник?! Что будете делать с нашими коммунистами?! Обо всем этом надо записать на бумажке!

— Можно записать и на бумажке! — согласился сотник и полез за блокнотом. — А условия будут такие: оружие и всю амуницию уложите на повозки, лошадей поведут красноармейцы в поводу, а Котовский с комиссарами и командирами пойдут следом!

— А все ж таки, что будете делать с коммунистами?! — настаивал Криворучко.

Сотник поднял голову и, помусолив карандаш, ответил:

— Коммунистов отвезем в Тернополь, а может, во Львов, смотря по чину!

— И это запишите в бумажку, — постучал Криворучко указательным пальцем по ладони. — Без этого Котовский и разговаривать не станет!

— Запишем и это, — пробурчал сотник, углубившись в блокнот, а когда поднял голову, то лицо его исказилось. — А почему ваша конница очутилась здесь?! — вскричал сотник. — Почему развертывается для атаки?!

— А потому, что и ваша давно стоит наготове! — ответил Криворучко и показал рукой в долину Лядовы, где уже развернулись в лаву казаки Яковлева.

— Так вы ж сдаетесь! — взвизгнул сотник, словно ужаленный, и полез в кобуру за пистолетом.

— А это еще посмотрим, кто кому будет сдаваться! — гаркнул Криворучко и, подхватив на лету брошенную ему пику, ринулся на сотника.

Офицер выстрелил, но промахнулся. А Криворучко тем временем налетел на него и, изготовив пику, подался корпусом вперед. Сотник яростно ударил каблуками в бока лошади, и она с тяжким стоном понесла его в сторону. Но не успела лошадь набрать скорость, как Криворучко налетел и, проткнув сотника пикой, бросился на казаков. Бородатый подхорунжий с изогнутой трубкой в зубах испуганно перекрестился и огрел коня нагайкой. Конь взвился на дыбы и помчал седока прочь от холма. За подхорунжим, дико оглядываясь на Криворучко, ошалело понеслись остальные казаки.