Рассказы о Карацупе - [3]

Карацупа быстро прошел по погосту, его острый глаз легко обнаружил нужное захоронение, находившееся в центре кладбища и выделявшееся солидным дубовым крестом по самую перекладину ушедшим в землю.

Поясным ножом Карацупа снял дерн, затем руками и манеркой раскапывал землю, пока не показалась некогда сколоченная из свежих сосновых досок, а теперь растрескавшаяся и ветхая крышка гроба. Ударом сапога Карацупа проломил ее, и, повыдергивав остатки досок, обнажил пожелтевшие останки в истлевшем саване. Аккуратно освободив расползающуюся под пальцами ткань от костей, Карацупа сложил ее и спрятал в сумку, а остатки скелета ссыпал обратно в гроб, прикрыл досками и засыпал землей, тщательно уложив сверху дерн.

На поляне где произошла стычка с кицуне, Карацупу и его верного Индуса уже поджидал Индус II.

— Никита, они нашли логово. Это не очень далеко, да и рассвет еще не начался, так что не торопись.

Когда Карацупа и два Индуса вышли к логову кицуне, уже занималась заря.

— Дождись дневного света, Никита, а пока попрощайся с ними. — Индус кивнул в сторону замерших над логовом псов.

Карацупа долго молча гладил шерстистые могучие спины и лобастые собачьи морды, пока псы не растаяли в лучах восходящего солнца.

Пограничник перегородил зев норы саваном, закрепив его жердями. Облазил окрестности в поисках второго выхода, и, найдя его, развел дымный костер, так, чтобы удушливые клубы выкурили оборотня из норы. Посадив у костра на всякий случай Индуса, он подкинул в огонь побольше сырой зелени и затаился у сети.

Кицуне, спасаясь от дыма, выскочила из норы и запуталась в саване. Карацупа навалился на нее сверху, и не распутывая сеть, умело связал оборотня по рукам и ногам. Взвалив ее на плечо, он позвал Индуса и пошел обратно, на заставу. Да, он с уверенностью сможет посмотреть в глаза товарищу начальнику погранзаставы и пожать его руку. Он снова выполнил свой долг перед Родиной.

Начальник погранзаставы, крепко сжал твердую ладонь Карацупы, своей мозолистой рукой бывалого воина и бывшего хлебопашца.

— Так держать, товарищ Карацупа! С такими бойцами как Вы, наша молодая Родина может не опасаться происков врагов, к каким бы извращенным капиталистическим фокусам они не прибегали. Я собираюсь подать рапорт о присвоении вам почетного знака «За отличную охрану рубежей».

— Спасибо, товарищ начальник погранзаставы. Разрешите идти?

— Идите, товарищ Карацупа. Отдыхайте.

Рассказы о Карацупе — 2

Моросящий дождь уже насквозь промочил шерсть Индуса. Верный пес едва слышно поскуливал, но не позволял себе даже встряхнуться. Лежащий рядом с собакой Карацупа похлопал пса по холке рукой в отяжелевшем от влаги рукаве шинели.

— Терпи, друг, — прошептал пограничник, — уже не долго.

Не успел пес благодарно лизнуть руку хозяина, как донеслись легкие шлепки весел и на испещренной оспинами дождя темной глади реки, показалась лодчонка.

Карацупа осторожно смахнул с белесых ресниц застящие взор блескучие капли и всмотрелся.

На лодке были четверо. Двое молодых крепких китайцев в промокших саржевых робах, медленно и осторожно гребли. На хорошо освещенном луной баке, стоял полный мужчина в добротной корейской одежде и английской кепке с завязанными ушами. Он жестами направлял гребцов, желая, чтобы лодка ушла в тень дальнего от Карацупы берега. На корме, скорчился, древний старик, одетый, как показалось Карацупе в костюм китайца — буржуя из пьесы, которую показывала на заставе передвижная агитбригада. Даже черная шапочка с блестящим шариком — была точно такая — же.

Ну, кореец, конечно, важная шишка. Может, даже шпион Антанты. А вот зачем они везут с собой старика? Может, хотят бросить его, когда увидят погоню? Ведь был такой случай… А, нет, это я думал также, а получилось — то по-иному, — размышлял боец.

Карацупа вскочил, выдергивая из кобуры маузер.

— Немедленно причальте к берегу! Вы нарушили государственную границу!

В лодке поднялась паника. Гребцы — китайцы, что-то быстро залопотали высокими испуганными голосами. Кореец пригнулся и зашарил на дне лодки. Только старик, будто и не заметил окрика.

Разогнувшись, кореец сжимал в каждой руке по револьверу. Он яростно прикрикнул на гребцов и открыл стрельбу по тому месту, откуда слышался голос пограничника. Карацупу он видеть не мог, но пули свистели удивительно близко от красноармейца и его верного Индуса.

Карацупа выстрелил в ответ и скомандовал:

— Фас!

Индус кинулся в студеную осеннюю воду и поплыл к лодке, отгоняемой ударами весел к противоположному берегу.

Карацупа еще два раза выстрелил, но из-за дождя, мешающего взять верный прицел, промахнулся. Тогда Никита стащил с себя перевязь с деревянной кобурой и, пристегнув к маузеру приклад, упал на одно колено. Выстрел, и кореец выронил один из револьверов прямо в воду. Раненый зашипел от боли и рявкнул на гребцов. Те удвоили усилия, и лодка скрылась в тени мощных сосен, росших на дальнем берегу.

Индус плыл со всей возможной скоростью, но не мог тягаться с двумя крепкими парнями, наваливавшимися на весла с отчаянием преследуемых беглецов. Пес оставил попытки догнать лодчонку и виновато скуля, выбрался на берег. Продравшись через прибрежный кустарник, он виновато опустил голову перед хозяином.