Рассказы о Григории Ивановиче Котовском - [3]

Оставив своего Орлика на попечение коновода, Котовский отправился в город. Он шёл по знакомым улицам, где с каждым домом, с каждым камнем связаны воспоминания. Котовский вышел на Приморский бульвар. Потёмкинская лестница ещё хранила следы поспешного бегства. Остановившись, Котовский стал задумчиво рассматривать два совершенно одинаковых здания с полукруглыми фасадами.

—      Архитектурой любуетесь?— спросил его подошедший комиссар бригады.

—      Нет,— серьёзно ответил Котовский,— вспоминаю: вот здесь, в этом здании, три с половиной года назад, в 1916, я был приговорён к смертной казни... Потом заменили пожизненной каторгой. Я хорошо запомнил тот день. Тогда была суббота...

Суббота? Так сегодня же тоже суббота! Эту субботу они запомнят! — комиссар повернулся к морю. Но на горизонте даже дымков ушедших пароходов уже не было видно. Котовский продолжал смотреть на красный стяг, развевающийся над зданием. Комиссар тоже посмотрел в ту сторону, потом перевёл взг « д на грудь комбрига, где алел красный стяг — орден Красного Знамени, которым был награждён комбриг за участие в освобождении Одессы.

Бойцы любили Котовского за храбрость, ум, человечность и шли к нему за советом, с просьбами, делились горестями и радостями. Но плохо приходилось трусам или тем, кто осмеливался не выполнить приказ. Котовский не прощал малейшего нарушения дисциплины, нарушения воинского долга.

БАТАРЕЯ

Бой за переправу, длившийся несколько часов, окончился лишь к ве-черу. Весь день сдерживали котовцы яростные атаки белоказа ков, нанося им большие потери. К вечеру бригада получила приказ отойти на новые позиции и укрепиться там. Котовский, комиссар бригады и ординарец объезжали новые позиции. Вдруг они увидели у орудия группу бойцов. Котовский подъехал к ним. Бойцы стояли, опустив головы, и переминались с ноги на ногу. Никто не сказал ни слова, но комбриг всё понял.

—      Ясно,— сказал он,— отступая, вы потеряли два орудия. Теперь у вас в батарее всего одна пушка.— Котовский нагнулся в седле, пытаясь заглянуть в лицо командира батареи, но тот ещё ниже опустил голову. Стыдно?

Этого артиллерист не мог вынести. Даже уши у него покраснели.

—      Мы не струсили,— ответил он, делая над собой усилие и вскидывая голову,— мы не струсили! На нас неожиданно напал эскадрон...

—      Струсили! резко перебил Котовский.— Ну напал эскадрон, за-

хватили у вас орудия. А отбить обратно вы что, постеснялись? Завтра бело казаки будут стрелять из этих орудий по вашим же товарищам. Вот что, Котовский секунду подумал и поднял бинокль,— наши пушки, видимо, стоят вон за тем холмом. Верно?

Командир батареи молча кивнул.

—      Берите своих артиллеристов и без орудий не возвращайтесь! — Он круто повернул своего Орлика и поехал прочь.

—      Непосильную задачу дал ты людям, товарищ комбриг,— покачал головой комиссар, догоняя Котовского.

Комбриг ничего не ответил. Добравшись до холма, с которого хорошо были видны наши позиции и позиции врага, он остановился и поднял бинокль.

—      Послушай, комиссар,— наконец сказал он, отрываясь от бинокля,— возьмёшь два эскадрона и ударишь слева. Я ударю справа. Всё понял?

— Да чего уж тут не понять! — просветлел комиссар и с места пустил коня в галоп.

Котовский проводил его глазами и отдал приказ ординарцу. Через несколько минут у холма выстроились готовые к атаке эскадроны. Прошло ещё несколько минут.

— Пора! — наконец тихо, будто самому себе, сказал Котовский и вытащил шашку из ножен.

Небольшой отряд артиллеристов решил любой ценой отбить орудия. И, наверное, им пришлось бы очень тяжело, если бы вдруг с флангов не ударили по врагам кавалеристы. Смяв орудийную прислугу и охрану, конники так же стремительно исчезли, как и появились, предоставив артиллеристам закончить бой и захватить орудия.

Поздно вечером командир батареи явился к Котовскому и доложил, что захвачены не только потерянные раньше пушки, но и несколько вражеских орудий и много снарядов к ним.

—      Спасибо,— ответил Котовский,— вас и ваших бойцов я представлю к награде.

—      А если бы мы не захватили орудия? — спросил командир батареи.

—      Отдал бы под суд как трусов и изменников.

—      Но без Вас, Григорий Иванович, мы бы ничего не сделали.

—      А разве я без вас что-нибудь стою? — улыбнулся Котовский.— Каждый из нас в одиночку ничего сделать не может, а все вместе мы — сила.

Буржуазия ни за что не хотела отдать власть народу. С существованием первой в мире республики рабочих и крестьян не могли смириться и иностранные капиталисты. Собирая выброшенные за борт недобитые остатки белогвардейских армий, капиталисты вооружали их и снова бросали на молодое советское государство. И снова шли в бой конники Котовского.

ИНТЕРНАЦИОНАЛ

После многодневных непрерывных боёв бригада расположилась на отдых неподалёку от города. Посланная разведка вскоре донесла: в город движется большой отряд петлюровской кавалерии. Нельзя

упускать врага, когда он сам идёт навстречу, да и уклоняться от боя не в правилах Котовского.

Хоть и устали бойцы, хоть и трудно идти в бой на утомлённых конях,— все понимали, враг должен быть разгромлен. А когда сам комбриг на своём Орлике с обнажённой шашкой повёл бойцов в бой, — не было такой силы, которая могла бы устоять перед ними. Сделав крюк, котовцы зашли бандитам в тыл и неожиданным ударом смяли их. Часть бандитов была уничтожена, часть взята в плен. Котовский решил войти в город.