Рассказы о чудесах - [9]

Дело не в моей душе, а в вашей жизни! Вы же прекрасно знаете замашки ее мужа!

Лоренцо. Тебе не о чем беспокоиться, он почти отказал мне от дома! Так что на сегодняшний день мои шансы пасть от его руки близки к нулю!

Иосиф. Так будьте ему за это благодарны!

Лоренцо. Боюсь, что так он еще вернее лишит меня жизни! Я не стану тебе это объяснять, ты все равно ничего не поймешь, я жить не могу без этой женщины!

Иосиф. Но она же чужая жена! Как вы не видите, из этого все равно добра не выйдет, даже если граф перестанет быть таким ревнивым, а она – такой сумасбродной!

Лоренцо (оживляясь). Смотри-ка! Ты находишь ее сумасбродной? Ты умница, мой мальчик! Я давно чувствую, что за этим безукоризненным поведением горит сущее пламя! Иначе и не может быть! Ведь мы с ней одной породы!

Иосиф (мрачно-иронически). Да, я это заметил!

Лоренцо. Прости меня, Иосиф! Мне жалко заставлять тебя нарушать свои принципы! Но ты знаешь, сейчас, когда я не могу попасть в этот дом, да и раньше тоже, я бываю счастлив оттого, что знаю, где она сейчас, с кем разговаривает и даже, может быть, обо мне.

А когда ты приходишь оттуда, я ищу в твоих глазах ее отражение! Я готов обожать каждого, кто с ней знаком, кто ее видел. Я и не подозревал раньше, что можно так кого-то любить!

Иосиф. Ну и любите себе на здоровье, кто же вам запрещает!

Лоренцо. То есть как это? Что ты мне предлагаешь? Дожидаться встречи в загробном мире? Крепко же тебя воспитали твои евреи! Нет, дружок, мне это не подходит! У меня жизнь всего одна, и без Лауры она мне не нужна!

Иосиф. Чего бы я только ни сделал, чтобы избавить вас от этой безумной идеи!

Лоренцо. У меня нет идей, Иосиф. Ни идей, ни идиотских принципов. Говорю же тебе, что я раньше и сам не знал, что так бывает. Это чувство невыносимо! Но, ощутив его однажды, я не променяю его на какие-то годы бессмысленной жизни, сколько их там мне осталось!

Иосиф. Вы могли бы подумать обо мне! Ведь вы заставляете меня рыть вам могилу своими руками!

Входит патер Сальвини.

Сальвини. Господа, я совершенно случайно услышал обрывок вашего спора!

Лоренцо. Дорогой синьор, я вас люблю именно за склонность к таким случайностям! Без них вы не были бы самим собой!

Сальвини. Наш юный друг прав, синьор Лоренцо! Вы играете с огнем и при этом совершенно забываете, что его судьба (кивает в сторону Иосифа) всецело в ваших руках… Если он лишится единственного покровителя…

Лоренцо. Представьте себе, что в этом отношении я уже обо всем позаботился! И не хватало мне только вас! (Открывает шкатулку.) Вот! Я составил завещание, по которому, в случае моей смерти, Иосиф станет полноправным хозяином всего, что мне принадлежит!

Сальвини. Ваши родственники будут вдвойне счастливы потерять и вас, и ваше состояние!

Лоренцо. Ха-ха! А вам бы хотелось уменьшить их радость ровно вдвое! Нет уж! Прошу! Поставьте здесь вашу подпись – одна у меня уже есть – и нам останется всем вместе дожидаться того момента, когда завещание вступит в силу!

Сальвини (подписываясь). Что вы на это скажете, синьор Иосиф?

Иосиф. Вы будете заниматься этим без меня! Я собираюсь в ближайшее время уехать в Польшу!

Лоренцо (в сторону). Ну конечно, так ты и поедешь! (К Иосифу) А сегодня? Куда ты собираешься сегодня, Иосиф? Ты видишь, как я к тебе отношусь! Если твоя душа тебе дороже меня…

Иосиф. Я пойду, пойду! Жаль, что я не умер тогда на Краковской дороге! (Уходит.)

Сцена десятая

Двор перед бедным домом в еврейском местечке. Шлойма и старуха.

Шлойма. Здравствуйте, матушка! Вы что же это, не узнаете меня? Я ведь Шлойма, ваш зять!

Старуха. Почему же? Узнаю!

Шлойма. Вы мне совсем не рады! И почему это так тихо на нашем дворе?

Старуха (поворачиваясь к нему спиной). Эй, Береле! Шлойма вернулся! (Выходит старик.)

Шлойма. Здравствуйте, отец!

Старик. Здравствуй! Долго же тебя не было в этот раз!

Шлойма. Так ли уж долго? Всего на месяц дольше, чем в предыдущий!

Старик. Небось в Германии расхаживал?

Шлойма. Нет, в Румынии!

Старик. А, в Румынии! Да, там победнее живут! (Пауза.) Ну, значит так, Шлойма! Сыновей твоих мы отправили во Львов. Там один из учеников твоего цаддика академию открыл. Насилу вспомнил, кто ты есть! Все о тебе, оказывается, давно уже забыли, долго пришлось объяснять, чьи это дети! Видишь, еще и стыда за тебя натерпелись! Нуда ладно! Взяли их учиться за счет львовской общины – уже хорошо!

Шлойма. Как это так – отправить моих детей во Львов! Как можно было без меня? Как Лея это допустила? Да где же она? Почему она меня не встречает?

Старик. Ну вот! Дожили! Дождались и этого часа! Где, где! Сам что ли понять не можешь? Да я же выговорить этого не могу! Мне хоронить ее легче было!

Старуха. Ой, доченька моя! Ой, за что же тебе такая страшная жизнь выпала! Ой, наконец-то ты отмучилась! Что же ты нас горемычных с собой не взяла, зачем здесь оставила? Да разве ты думала когда-нибудь о родителях? Все о нем, все только о нем – по ночам не спит, днем глаз от дверей не отрывает. И за что ты его любила так, изверга бессердечного? Разве он тебя хоть раз в жизни пожалел?!

Старик. Замолчи! Ну, в общем так, Шлойма! Мы люди старые, самим туда пора! Нам для себя ничего не надо! Каждую копейку сбережем для твоих сыновей! А вот тебя я попрошу – если есть в тебе сострадание какое-нибудь – ты сюда больше не показывайся! Мы этого не вынесем! Считай, что у тебя здесь ничего больше нет!