Рассказы ночной стражи - [6]
— В кха-кха-кхалиграфии! — толстяк Ринджи аж закашлялся.
— С Хитроумным Морио!
— Эту шутку надо запомнить!
— Да вы острослов, Рэйден-сан!
— Весельчак!
Кажется, я прославился.
— Рад, что доставил вам удовольствие. Боюсь, теперь мне пора заняться делами.
— Разумеется, Рэйден-сан!
— Удачного вам дня!
Спрошу про Морио у архивариуса Фудо. Иначе скоро пойдут байки про Хитроумного Рэйдена.
В коридоре я столкнулся с дознавателем Куродой. Ответив на мой поклон, он вихрем унёсся прочь в сопровождении своего слуги-каонай. Из-за двери дознавателя Исибаси доносились голоса: один — строгий и властный, другой — растерянный и заискивающий. Похоже, там шёл допрос. Все делом заняты, один младший дознаватель Рэйден…
Мигеру разжёг жаровню в моём кабинете и вернулся к писцам — догонять черепаху. Я развернул третий из дюжины свитков, выданных мне Фудо: два я уже успел прочесть. Что тут у нас?
«Архив управления службы Карпа-и-Дракона в городе Акаяме. Нетипичные случаи фуккацу. Только для дознавателей».
Укутав ноги казённым одеялом — двойные носки не спасают от холода, если сидеть без движения — я придвинул жаровню поближе и принялся за чтение. Фудо советовал представлять себя на месте дознавателя, который вёл дело. Сопоставлять факты, делать выводы, прикидывать свои дальнейшие действия — и лишь потом читать дальше, узнавая, что в итоге выяснилось.
В первых двух делах я не преуспел. Окажись я на месте дознавателя, я бы их с треском провалил.
Красный Óни[4] метнулся в сторону с такой резкостью, что я на миг потерял его из виду. Вслепую отмахнулся малой плетью, развернулся — и запястье левой руки обожгло как огнём. Когда бы не перчатка из толстой кожи, я бы не удержал рукоять. Моя большая плеть с басовитым гулом ударила вдогон, завершая круг, но Красный Óни снова увернулся. Настоящий демон, и тот, наверное, двигался бы не так быстро. Прорези маски сужали обзор, я едва успевал за ним следить.
Случалось, что и не успевал.
С отчаянностью самоубийцы я завертел «ветви ивы». Красный Óни отступил, не ввязываясь в грубую схватку, скользящим шагом двинулся по кругу. Он вынуждал меня всё время поворачиваться, не позволял броситься в атаку. Я уже знал: там, куда я устремлюсь, его не окажется. Ладно, будем махать в перехлёст — у моей ивы ветви гибкие, к стволу так запросто не прорваться.
Шаг. Поворот.
Словно передразнивая меня, Красный Óни накручивал свои плети в той же самой манере, но по малым кругам. Поверить его медлительности мог только глупец. Я следил за каждым движением — и всё равно проморгал момент, когда он прекратил играть со мной. Правую руку рвануло так, что я едва не заорал. Плеть Красного Óни плотно захлестнула запястье, «ветви ивы» беспомощно опали, склонились к воде. Я превратился в рыбачью лодку, игрушку бури. Шторм подхватил меня, понёс на скалы. Всё, что я мог сделать, это вскинуть левую руку, разворачивая плеть рукоятью вперёд.
«Стрела бога грома».
Моя стрела!
Торец рукояти целил в лоб Красному Óни. Целить-то он целил, да вот незадача — когда лоб был уже близок, «стрела» угодила в железные тиски чужих пальцев. Я рванул плеть обратно, и пол додзё выскользнул у меня из-под ног. Грохот вышел изрядный — казалось, мой небесный покровитель, разгневавшись на земного Рэйдена, ударил в барабан.
Из меня вышибло дух, даже охнуть не получилось.
— Достаточно, — Ясухиро Цуиёши снял маску. — На сегодня хватит.
Я тоже снял маску. Сел на пятки, поклонился, коснувшись лбом досок предательского пола. Спина болела, в голове плясали черти, но я старался не подать виду, что разбит, как дряхлый старикан.
— Это огромная честь для меня, младший господин!
— Что именно? Захват запястья? Бросок?
— Поединок с вами! Я и надеяться не смел…
— Я, в отличие от вас, смел. И до сих пор надеюсь.
— Позвольте спросить, на что?
— На то, что вы извлечёте из нашей встречи ряд уроков.
— Благодарю, младший господин! — я снова коснулся лбом пола. — Ваше мастерство делает мои ошибки очевидными!
Вырвать обе плети. Отсушить руку или ногу. Исхлестать, как ему заблагорассудится. Без сомнения, Цуиёши мог сделать всё это в любой момент — десятком самых изысканных способов, на выбор. Вместо этого сын сенсея позволил мне проявить мои умения (более чем скромные) и осознать промахи (более чем грубые).
Этот опыт не имел цены.
— Ваша ива посредственна, — бросил Цуиёши, распуская шнуры и стягивая с себя защитный доспех. — Громовая стрела, напротив, весьма недурна. Хотя нет, «весьма» — это слишком. Просто недурна, этого достаточно.
— Вы слишком добры ко мне, младший господин!
Ива посредственна, стрела недурна. Остальное, ясное дело, вообще никуда не годится. Я тоже стащил с себя доспех и шлем. Аккуратно развесил всё по местам: свою амуницию и ту, что носил Цуиёши. Услужить сыну сенсея — не позор, а обязанность.
— Погасите лампы, Рэйден-сан.
— Да, младший господин!
В додзё оставались только мы. Всех остальных Цуиёши отпустил: поздно, темень на улице. Мне сын сенсея предложил задержаться для учебного поединка. Что я испытал при этом? А вы как думаете? Я прямо захлебнулся от радости и гордости — так тонет неопытный пловец, упав в бурную реку. Честь, великая честь! Наконец-то мои старания оценили по достоинству! Когда же я вынырнул на поверхность реки, чихая и кашляя, то вдохнул свежий воздух и быстро протрезвел. Торюмон Рэйден! Болван глиняный! Кто ты такой, чтобы Ясухиро-младший, истинный мастер, предлагал тебе поединок без свидетелей? На ночь глядя, в пустом додзё?!
