Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 25 - [164]

Если он в этом преуспеет, его рассказы наверняка останутся захватывающе развлекательными еще долгие годы после того, как окажутся ложными «пророчествами». Герберта Уэллса, вероятно, можно назвать величайшим фантастом всех времен, а его самые знаменитые фантастические произведения были написаны примерно шестьдесят лет назад (то есть около 1895 года)… буквально из-под палки. Прикованный к постели чахоткой, не в состоянии удержаться на любой с трудом найденной работе, без гроша в кармане и обязанный платить алименты, он был просто обязан как-то зарабатывать деньги, и из всех доступных ему работ писательство было самой тяжелой. Он ясно сознавал (смотри его автобиографию), что должен развлекать читателя, чтобы остаться в живых, и результатом стал целый поток великолепных произведений о будущем — лучше их, пожалуй, ничего и не написано. Как пророчества все они безнадежно устарели… ну и что с того? Они захватывают современного читателя ничуть не меньше, чем в «Блистающие девяностые» или «Лиловое десятилетие».

Попробуйте раздобыть его роман «Когда спящий проснется». Техника в нем изображена очень изобретательно — и ни к черту не годится. Будущее великолепно — но так и не наступило. И все это совершенно не портит сам роман; это великолепное повествование о любви, принесенных жертвах и леденящих кровь приключениях, базирующееся на основе масштабных предположений о природе Человека и его Судьбе. Впервые я прочитал его в 1923 году и перечитывал с тех пор десяток раз… и продолжаю перечитывать до сих пор всякий раз, когда ощущаю неуверенность в своих способностях справиться с малопривлекательным процессом написания прозы ради развлечения совершенно незнакомых мне людей, — и всякий раз при чтении романа Уэллса меня заново охватывает восхищение.

Моя повесть «Никудышное решение», опубликованная в этой книге, сознательно написана «под Уэллса». Нет-нет, я вовсе не утверждаю, что по качеству она достойна Уэллса, — о качестве судить вам, а не мне. Но написана она по методу, предложенному Уэллсом для подобных произведений: примите одно, только одно базовое новое предположение, а потом изучите все вытекающие из него последствия — но выразите эти последствия с точки зрения людей. В качестве предположения я выбрал «абсолютное оружие» и поразмыслил о том, какие изменения оно вызовет в судьбе человечества. Зато «история», описанная в рассказе, просто-напросто не воплотилась в реальность.

Однако проблемы, обсужденные в повести, свежи и сейчас, спорные вопросы столь же остры, потому что угрюмым фактом остается и то, что мы не отыскали даже «никудышного» решения проблемы Абсолютного Оружия; у нас нет никакого решения.

За годы, прошедшие после написания повести (в 1940 году) ситуация в мире стала намного хуже. Вместо одного Абсолютного Оружия мы теперь имеем по меньшей мере пять его различных типов — по определению, «абсолютным оружием» называется такое, против которого нет эффективной защиты и которое убивает все без разбора на обширной территории. Известно, что самым ранним из пяти этих типов, атомной бомбой, сейчас обладает по меньше мере пять стран, и еще не менее двадцати пяти имеют потенциал изготовить его за несколько последующих лет.

Но возможен и шестой тип. Не так давно в этом году (в 1965 — Р.Х.) я побывал на семинаре в одной из новых американских «фабрик мозгов». Одним из обсуждавшихся там вопросов был такой: может ли быть в принципе построена «бомба Судного дня», то есть единственное оружие, способное уничтожить всю жизнь любого вида на этой планете; одна бомба, а не ядерные холокосты, для которых требуются сотни тысяч МБР? Речь шла о «сокрушителе миров» типа того, что использовал Е.Е. «Док» Смит в своих межзвездных сагах в те времена, когда на обложках НФ журналов красовались пучеглазые монстры, а сама фантастика считалась низколобым, примитивным и высосанным из пальца чтивом.

Участники семинара согласились в следующем: может ли быть создана «машина Судного дня»? Да, несомненно. Сколько она будет стоить? Совсем недорого.

Так что в седьмом типе вряд ли возникнет необходимость.

После таких утверждений угрюмость и мрачность «Никудышного решения» начинают больше смахивать на книжку про страну Оз, в которой все жуткие напасти, обрушивающиеся на героев, всегда заканчиваются счастливо.

«Прожектор» представляет собой почти чистую экстраполяцию, там почти нет предположений. Описанные в нем устройства или уже лежат на полке, воплощенные в металле, или вскоре на ней окажутся, потому что для их создания не требуется ничего, кроме обычного технического прогресса. Противоположным примером служит «Линия жизни» (мой первый рассказ), произведение чисто спекулятивное и или невозможное, или весьма маловероятное, поскольку постулат «что, если» не будет решен — по-моему. Надеюсь. Но оба рассказа очень схожи в том, что ни один из них не зависит ни от времени написания, ни от времени прочтения. Оба независимы от некоего конкретного исторического момента; они безвременны.

«Свободные люди» — еще один пример безвременного рассказа. При прочтении он кажется еще одним произведением на тему «после взрыва», но это не так. Хотя номинально местом действия являются Соединенные Штаты, а время (судя по техническим деталям) сдвинуто в недалекое будущее, можно, всего лишь изменив имена и географические названия, вставив другое оружие и технику, переместить действие этого рассказа в другую страну, в любое время прошлое или будущее, — или даже на другую планету, населенную инопланетянами. Но в сюжете полагается обозначать место и время, поэтому я написал его таким, какой он есть.