— Я понимаю… — кивает он и улыбается.
— Я не смогу помочь… — я чуть приподнимаю колоду.
Рома улыбается еще шире и подмигивает мне.
— Я знаю принцип этой игры, братан. — и добавляет. — Все нормально, Лех. Я знаю, где я нахожусь и во что играю.
— По старой дружбе могу лишь посоветовать выбрать цвет. — быстро говорю я. — Не знаю, чего ты хочешь там добиться, но с цветом, поверь, гораздо больше шансов…
Рома тушит сигарету, откидывается на спинку стула. Как-то глупо он себя ведет… или это не глупость.
— Я в курсе некоторой статистики. — говорит он. — Ну? Давай, что ли? Начали?
— Выберите коэффициент. — произношу я немного официально.
Когда говорю, рефлекторно скашиваю глаза на пепельницу — она оказывается пуста. Я еще думаю, что надо бы попросить Ромку провести эксперимент с пепельницей, если он выиграет.
И в этот момент Ромка называет кэф.
— Карту. Один к тридцати шести.
Я на самом деле думаю, что ослышался.
— Что? — переспрашиваю я. — Ты что, упоротый?
— В чем проблема? — улыбается он. — Я выбрал коэффициент один к тридцати шести.
— Зачем?! — восклицаю я.
— Что, не сможешь меня пристрелить? С незнакомыми людьми играть легко, а с друзьями? Еще не разу не играл? В меня сможешь выстрелить?
Я рассматриваю бывшего напарника, а тот улыбается, как ни в чем не бывало.
Этот ублюдок сидит и смеется мне в глаза. А пока я пытаюсь сообразить, что ему сказать, он добавляет:
— Карту, Леха, карту.
Он не нарушает правила. Он не волнуется. Он ведет себя как глупый наивный идиот, но я общался с ним достаточно, и знаю, что он не идиот. Далеко не идиот.
— Ты… тебе что-то удалось узнать? — осторожно спрашиваю и даже немного подаюсь вперед.
— Я каждое мгновение узнаю что-то новое. — отвечает он. — Лех, мы играем, или как?
— Ты ведь не будешь просто так рисковать, Рома? Ты что-то знаешь?
И он повышает голос. Он, не я — требует, чтобы игра шла по правилам. А по правилам — это значит и без лишних вопросов.
— Я выбрал карту! Коэффициент один к тридцати шести!
— Карта, принято. — цежу я сквозь сжатые зубы. — Назовите вашу карту.
— Ну… даже не знаю… — он смотрит на меня с издевкой и даже наслаждается ситуацией. — Давай наверное семерку червей, а?
Я молчу и сглатываю слюну. Кажется, слишком гулко. Рома перегибается через стол и раздельно чеканит:
— Семерка червей.
У меня только один вариант для дальнейших действий.
— Семерка червей, принято. Ставки сделаны, ставок больше нет. Пожалуйста, снимите карты.
Он слишком небрежным движением сдвигает карты. Практически не глядя на колоду.
— У тебя нет шансов. — моя ненависть к нему зашкаливает, но ему плевать.
Я переворачиваю карту.
Рома сидит, развалившись на стуле. Закуривает еще одну сигарету, наблюдает за мной, ухмыляется.
Это игра. Такие правила. Я тоже когда-то сделал ставку, и только что ее разыграли.
Я достаю Дезерт, кладу его на стол рукояткой вперед. Кажется, сейчас я узнаю ответ на тот вопрос, который мне не давал покоя все время, пока я тут сидел. Правда, вряд ли сейчас это актуально.
— Лех, напоследок… — просит Рома и тянется к пистолету. — А откуда тут свет?
— Пошел ты… — бросаю я и показываю ему средний палец.
Он продолжает улыбаться, когда стреляет в меня.
Я лечу куда-то в темноту, и даже не знаю, вверх или вниз. Мимо меня пролетает окурок «Мальборо», хотя возможно, мне это только кажется.
Последнее, что я слышу — это бодрый Ромкин голос, радостно произносящий кому-то:
— Поздравляю, ваша заявка принята…
