Рассказы - [21]
И дошел он так до царства одного. Небольшое премиленькое царство. Деревеньки чистые, хаты черепицей крыты. Навоз и пьяные на дорогах не валяются. Скотина гладкая, и на каждой колокольчик висит. Прелесть что за царство. Только порядки в нем совсем странные. Едва мужик за шлагбаум пограничный зашел, его с боков два жандарма хвать и в околоток сволокли. А в околотке не пристав сидит, не квартальный, а сам царь.
— Здорово, мужик, — горит царь и корону приподнимает. — Как тебе мое царство-государство понравилось?
— Так не видал я твово государства, — отвечает мужик. — По причине того, что мне твои держиморды оба глаза подбили и я, кроме своих синяков, ничего разглядеть не могу.
— Это чего это вы так гостя встречаете? — удивляется царь. — Это просто даже свинство — так гостя встречать!
— Никак нет, — рапортуют жандармы, — это сам мужик о пограничный столб споткнулся и обоими глазами на кочку упал.
И хрясь мужика кулаком по уху да по второму. Чтоб не болтал лишнего.
— Ну вот, видишь, — говорит царь. — Что ж ты на жандармов моих понапраслину возводишь? Они у нас ребята воспитанные, с душой нежной, ранимой. Зачем их расстраивать?
— Чего-сь? — переспрашивает мужик, потому что в ушах у него звон стоит. И через то он, что царь говорит, не слышит.
— Ну вот ты и слушать меня не желаешь, — обиделся царь. — Разве ж так добрый гость поступает? — и говорит жандармам: — Оттащите-ка вы его в подвал, а после во дворец. Мы с ним поближе потолковать желаем.
— Будет сделано! — отвечают жандармы и выволакивают мужика вон из околотка.
Бросили мужика в подвал. А в подвале народу разного — пруд пруди. Как на ярмарке. Тут тебе крестьяне, тут и мастеровой люд, и студентики, и купчишки, и кого только нет.
— Что это за государство такое, и как вы только в нем живете? — удивляется мужик.
— Не, — отвечают ему, — государство у нас хорошее, справедливое. Нас побьют-побьют да отпустят, да еще пряник с собой дадут сладкий.
— А бьют-то за что? — спрашивает мужик.
— Для порядку. А если не бить, порядка не будет. Будет беспорядок. Как тогда жить? Без битья никак нельзя. Без битья разбалуется народ, веру забудет, власть чтить перестанет. Смута пойдет, разор. Народ силы боится, а сила в кулаке. Так всегда было: старшие дети младших бьют, старших детей — родители, родителей — жандармы.
— И часто бьют?
— Это смотря где живешь. Если на четной стороне улицы — по вторникам, четвергам и субботам. А если на нечетной — по средам, пятницам и воскресеньям.
— А по понедельникам?
— А по понедельникам нельзя. По понедельникам жандармы домашними делами занимаются — жен и детей порют и в церкву ходют.
Тут жандармы заходят в камеру.
— Те, которые четные, — выходь!
И вручают каждому большой пряник с глазурью.
— А я-то как же? — кричит мужик.
— А тебя пущать не велено, — отвечают ему жандармы и пихают его обратно в камеру.
А один студентик, выходя, вежливо так говорит:
— Кислое твое дело! Лучше сам на портянке повесься!
День сидит мужик, второй, неделю, месяц. Бояться устал, пообвыкся. Кормят сносно, баланду два раза на дню дают, а работать за то не просят. Стены в тюрьме толстенные, оконца махонькие, народу много — тепло. Раз в неделю в баню водят, белье меняют, что уж совсем мужику в диковинку. Сидит мужик, толстеет и думает — вот если бы бабу его, да детишек, да родственников в камеру допустить, да всем бы тут зажить кучей, так вот, наверное, счастье и было бы. И искать его боле не надобно.
Только приходит однажды главный жандарм.
— Аида! — говорит. — К царю!
И волокет его прямехонько во дворец.
А во дворце злата, серебра — в глазах рябит! Цветного холста на стенах, на окнах понавешено — тышшу портов сшить можно! И на каждом шагу каменные бабы и мужики стоят, голяком, срамотищу листками прикрывают.
— Это что, родичи царевы? — спрашивает мужик. А жандарм его по роже — хрясь!
— Молчи, дурак!
Замолчал мужик. Идет, во рту зубы перекатывает, выплюнуть боится. Пол кругом, что твое зеркало, ни пылинки! Ох и справная, наверное, у царя жинка, что такую огромаднейшую избу в чистоте содержит.
Заходят в залу. Царь сидит на здоровенном троне. Вокруг министров, генералов, охранников толпится видимо-невидимо.
— А вот и наш мужичок, — кричит царь. — Здравствуй, мужичок! Понравилось тебе у нас?
— Ниче, — отвечает мужик. — Тюрьма у тебя, величество, справная, теплая, и тюфяки мягкие.
— Ха-ха-ха, — смеется царь. — А им не нравится, — и показывает на свиту. — Ха-ха-ха!
— А зачем вы, мужичок, в царствие наше пришель? — спрашивает первый министр и смотрит на него через моноклю.
— Так счастье ишшу! — отвечает мужик.
— Ха-ха-ха, — снова смеется царь. — Нет, мужик, на свете счастья.
— Как это? — удивляется мужик. — Есть счастье! Мне дед сказывал, а моему деду — его дед!
— Нету счастья! Я лучше знаю. Я сто стран проехал и сто морей!
А мужик смотрит — у царя рожа гладкая, пальчики белые, к работе не приучены, и весь-то он в дорогом сукне, и сразу видать, что жизнь у него распрекрасная. Набрался мужик храбрости да и бухнул:
— Ты, величество, потому своего счастья не видишь, что на нем сидеть изволишь. А на заду Глазьев нету!
— Ты как с царем разговаривать? Дрянной мужичонка! — ахнул первый министр и ну мужичку ухо на палец вертеть. Да больно так!
Его заставили наблюдать за собственными похоронами, отречься от прошлого, настоящего и будущего, научили хладнокровно убивать и спокойно смотреть в глаза смерти. У него отняли имя, семью и возможность выбирать что-либо, кроме способа выживания. В результате обычный паренек становится суперпрофессионалом, человеком, способным в одиночку противостоять организованной преступности, опутавшей Россию.
Он свой в любой среде, самый обыкновенный предмет в его руках становится смертоносным оружием, он умеет терпеливо ждать и молниеносно наносить удары. Он — резидент могущественной `Конторы`. Но и такому асу нелегко вычислить предателя в собственной организации. А когда, наконец, он выявляет `крота`, у него остается всего лишь одна задача — выжить…
Вчера он спокойно смотрел футбол, лениво препирался с женой и латал старенький «жигуль» в гараже. Десять лет он прожил под чужой маской, пока она не стала своей. Всё изменилось в считаные секунды. «Контора» отдала приказ, и он вынужден бросить всё, потому что снова понадобился стране, которая, похоже, готовится к новому витку тайной войны, и у него нет никаких шансов избежать участия в ней. Ему придется отказаться от привычного быта, семьи и даже собственного имени. Вспомнить, как надо мгновенно убивать и изощренно пытать людей.
50-е годы прошлого века. Страна в кризисе и ожидании смены правления. Сталин начал очередную перетасовку кадров. Руководители высших уровней готовятся к схватке за власть и ищут силу, на которую можно опереться. В стране зреют многочисленные заговоры. Сталин, понимая, что остается один против своих «соратников», формирует собственную тайную службу, комплектует боевую группу из бывших фронтовых разведчиков и партизан, которая в случае возможного переворота могла бы его защитить. Берия, узнав о сформированном отряде, пытается перехватить инициативу.
В послевоенные годы Сталин начал тасовать колоду карт своей номенклатуры. Он не доверял никому. Смерть вождя обострила конкурентную борьбу претендентов на «престол». Началось отчаянное и ожесточённое сражение за абсолютное лидерство – «схватка бульдогов под ковром». Основным претендентом на роль лидера советского государства стал бывший глава НКВД Лаврентий Берия…
Он одинокий воин против мирового терроризма. Он всегда надеется только на себя. Он мог бы стать королем преступного мира, но находится по другую сторону баррикады. Его поступки выходят за рамки закона. Он человек с десятками паспортов, сотней легенд и тысячей масок. Грабитель банков, опытный карманник, видный игрок на рынке нелегального оружия, он вынужден преступать закон, ведь цена его бездействия – сотни человеческих жизней. Когда ставка так высока, цель оправдывает средства…
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.