Рассказы - [30]

— Что это? Хорек? — спросила Эдит.

— Не знаю. Правда не знаю. — Чарльз торопливо завернул зверька в газету. — Я выброшу его в мусорный бак. За мусором ведь приезжают в понедельник, да?

Эдит не знала.

Чарльз вышел через кухню во двор. Громыхнула крышка мусорного бака.

— Где кошка? — спросила Эдит, когда он вернулся.

Чарльз мыл руки над кухонной раковиной.

— Не знаю.

Взяв швабру, он прошел в гостиную и подтер пол в том месте, где лежал зверек.

— Крови было не много. Я вообще ее тут не вижу.

Они завтракали, когда через открытую парадную дверь вошла кошка. Эдит открыла дверь настежь, чтобы проветрить гостиную, хотя никаких запахов не чувствовалось. Кошка бросила на них усталый взгляд, приподняла голову и мяукнула. Это был первый звук, который она издала с того времени, как появилась в доме.

— Хорошая киска, — ласково проговорил Чарльз. — Кисуля молодец.

Он попытался погладить ее по спине, но кошка увернулась и прошествовала на кухню, где ее ждал завтрак — филе тунца.

Чарльз посмотрел на Эдит и улыбнулся. Она попыталась улыбнуться в ответ. Доев через силу яйцо, она так и не притронулась к жареному хлебцу.

Эдит взяла машину и отправилась за покупками. Все вокруг плыло точно в тумане. Она узнавала какие-то лица, здоровалась, но делала это машинально. Когда Эдит вернулась домой, Чарльз лежал на кровати в одежде, заложив руки за голову.

— А я-то думала, где ты! — сказала Эдит.

— Прости, меня сморило. — Он сел.

— Пустяки. Если хочешь, подремли.

— Я собирался навести порядок в гараже, убрать паутину и подмести. — Он поднялся. — Ну как, дорогая, ты рада, что мы избавились от этой твари, чем бы она ни была?

— О Господи! Ну конечно. — Однако Эдит по-прежнему была в подавленном состоянии и чувствовала, что Чарльз испытывает то же. В дверях она в нерешительности остановилась. — Мне только не дает покоя мысль: что это было?

Если бы нам удалось увидеть голову, подумала Эдит, но промолчала. Может, голова зверька еще обнаружится в доме или во дворе. Ведь не могла же кошка разгрызть череп.

— Похоже, это был хорек, — сказал Чарльз. — Теперь можно вернуть кошку назад, если хочешь.

Они решили позвонить Фэрроу завтра.

Кошка, казалось, улыбалась, когда Эдит, проходя мимо, глядела на нее. Улыбка была усталой. А может, усталость была в глазах? Все же кошке, как-никак, девять лет. Теперь у нее был другой вид, точно она знала, что выполнила свой долг, хотя и не видела в этом особой заслуги.

Эдит чувствовала, что кошка и юма как-то связаны между собой. Оба — животные и оба знали свою роль. Один, тот, кто сильнее, — охотник. Другой — добыча. Кошка наверняка и прежде видела юму, а может, и ловила ее. Более того, она не боялась зверька так, как боялась его Эдит и даже — Эдит чувствовала это — Чарльз. Размышляя об этом, Эдит пришла к выводу, что не любит кошку, угрюмую, скрытную, себе на уме. Да и кошка явно платила им тем же.

В воскресенье около трех Эдит уже собралась было позвонить Фэрроу, но Чарльз опередил ее, сказав, что позвонит сам. Эдит сидела на диване с воскресной газетой в руках и прислушивалась к разговору.

Чарльз поблагодарил Фэрроу за кошку и сказал, что она поймала что-то крупное, вроде белки или хорька. Но так как они с Эдит не могут оставить кошку у себя — даже такую милую, — спросил, можно ли ее принести обратно, скажем, около шести.

— Ну… в общем, понимаете, все уже сделано. Мы вам очень благодарны… Я, конечно, спрошу на работе, не нужна ли кому хорошая кошка.

Чарльз положил трубку и расстегнул воротничок.

— Фу! Аж пот прошиб. Ну и зануда. В конце концов, зачем я буду говорить, что нам нужна кошка, если она нам не нужна. Правда?

— Конечно. Но все же нам следует отнести им бутылку вина или что-нибудь вроде этого. Как ты считаешь?

— Безусловно. Хорошая идея. У нас есть вино?

Неоткупоренной оказалась только бутылка виски, которую Эдит и предложила.

— Они оказали нам большую услугу, — заметила она.

Чарльз улыбнулся.

— Это уж точно!

Он завернул бутылку в зеленую бумажную салфетку, в какую обычно заворачивают бутылки в магазине, и положил в корзину вместе с кошкой.

Эдит идти к Фэрроу отказалась и попросила Чарльза поблагодарить их от нее. После этого она снова уселась на диван и раскрыла газету, но читать не смогла, как ни старалась сосредоточиться. Эдит оглядела комнату, тихую и пустую, посмотрела на лестницу, на дверь в столовую.

Теперь его больше нет, детеныша юмы. Почему Эдит решила, что это был детеныш, она не знала. Но всегда думала о нем как о маленьком и вместе с тем злобном существе, знающем о жестокости мира, мира людей и животных. Шея у него была разодрана кошкой. Голова так и не нашлась.

Эдит все еще сидела на диване, когда вернулся Чарльз.

Он вошел в гостиную и устало опустился в кресло.

— Ну, знаешь! Они ни за что не хотели брать ее обратно.

— Это еще почему?

— Ты ведь знаешь, это не их кошка. Они подобрали ее из сострадания, когда уехали соседи. Укатили в Австралию и не взяли кошку с собой. Бедное животное.

Эдит невольно покачала головой.

— Я правда не люблю кошек. И к тому же она слишком стара, чтобы привыкать к новому дому.

— Пожалуй. Во всяком случае, у Фэрроу она не умрет с голоду. Как ты смотришь на то, чтобы попить чайку?