Рассказы - [65]

В качестве доказательства Лариска предлагала всем желающим потрогать её холодные, как у лягушки, руки, при этом она передергивала полуобнаженными плечиками в сильно открытой полупрозрачной блузке, и страдальчески ёжилась, как на морозе.

Простодушные сотрудники из молодых и неопытных сначала от души предлагали дамочке накинуть что-нибудь на себя, дабы и согреться, и не лишать остальную часть народа спасительной прохлады, но их советы были с негодованием отвергнуты. Аргументация была неотразимой

— Что, я летом в шубе должна сидеть на рабочем месте? — скорчив недовольную мину, возмущалась девица.

Даже самые наивные, в конце концов, допёрли, что тут дело вовсе и не в шубе, а совсем в ином…

Девица искала себе хорошую партию, а посему было совершенно необходимо поэффектнее демонстрировать свои прелести потенциальным женихам или спонсорам, что делать в жакетике, пиджаке или иной дополнительной одежде было бы несколько проблематично.

В результате, в отделе тлел постепенно разгорающийся внутренний конфликт, с одной стороны которого находился почти весь коллектив организации, а с другой — один человек, офис-менеджер Задолбакина, постоянно выключающая кондиционер.

При старом директоре она бы такого себе позволить не могла — немедленно вылетела бы с работы за неуживчивость с коллективом. Пня же подобные мелочи не интересовали.

Лариска была симпатичной крашеной шатенкой, лет 30 с тщательно отрепетированными мимикой, смехом, заигрываниями с кавалерами и другими соответствующими приемами из репертуара охмурения мужчин. Она постоянно покупала и читала на рабочем месте в отсутствие клиентов, книжные новинки из серий "Как стать стервой", "Курс начинающей стервы", "Как завести мужчину", "Как использовать мужчину" и тому подобные.

Прогресс, в смысле потери всяких остатков стеснительности в её общении с мужчинами, был виден невооруженным взглядом.

Задолбакина обожала разглядывать витрины ювелирных магазинов. Сидя на работе, частенько, с отсутствующим видом, она мысленно перемещалась в то время, когда ей, наконец, удастся, обучившись секретным приемам из прочитанных книг, заполучить в постоянное пользование какого-нибудь завалящего миллионера и приобрести всё то, о чем она так долго мечтала…

Миллионеры пока не попадались, а за откровенными попытками Лариски завязывать знакомства с хорошо одетыми мужчинами, с неловкостью наблюдали все сотрудники.

Задолбакина частенько опаздывала на работу и тогда, обычно на её шее и пониже, явно виднелись следы бурно проведённой ночи в виде ярко алых пятнышек, в народе именуемых "засосами". В нескольких случаях дама приходила, прикрывая тёмными очками здоровенный фингал под глазом, а однажды, на работу явились родственники очередного "кавалера", которого Лариска пыталась женить на себе или, по крайней мере, слупить компенсацию за несбывшиеся надежды, и устроили грандиозную разборку. Мама бывшего "кавалера" отвела навязчивую "невесту" в отдельный кабинет и громко высказала дамочке всё, что она про неё думает, в том числе и про её папу, маму и иных живых и почивших родственников.

Коллегам, с одной стороны было жалко незадачливую Лариску, а с другой, поневоле, как вспомнят про кондиционер и её "отзывчивость" так и просыпается нехорошая мыслишка "А и поделом тебе, нахалка, будешь знать, что не на всех людей плевать можно!".

В общем-то, нескучно жили…

Попытки отдельных храбрецов время от времени включать кондиционер, Задолбакина пресекала немедленно и флегматично, нисколько не сомневаясь в праве навязывать другим свою волю. Остальная часть менее решительных коллег старалась или вообще не находиться в отделе, если была такая возможность, или делать вид, задыхаясь от духоты, что всё в полном порядке. Но, когда "начинающая стерва" удалялась куда-то по личным надобностям, кондиционер сразу же включался, чтобы хоть на несколько минут наполнить легкие нормальным прохладным воздухом.

Пульт от кондиционера пробовали прятать, чтобы выжить, но Лариска ходила в соседнюю фирму на этаже, одалживала пульт там и продолжала свое чёрное дело. Эту идею оставили, а других не было…

Когда столбик термометра за окном пересек отметку в сорок градусов, наконец, наступил предел терпения. Стало уже совершенно невыносимо…

Как только Лариска отпросилась с работы на встречу с очередным "спонсором" или предполагаемым женихом-миллионером, за пять минут до начала перерыва в маленькую комнатушку с запретной надписью ввалилась толпа сотрудников, которые сидели в зале с Задолбакиной

— Дмитрий Данилович, отец родной! Выручай! — взмолилась толпа хватающими за сердце голосами измученных постоянной пыткой страдальцев.

Димыч оторопело уставился на коллег

— Вы чего, люди? Что случилось-то?

— А то Вы не знаете? Всё то же! Сил больше нет терпеть и здоровья не осталось — возмущённо и одновременно просительно заговорила Александра Ивановна, самая старшая из "народа", шестидесятилетняя бухгалтерша, — сами-то как выдерживаете ещё? Тут у вас вообще газовая камера натуральная! Одна надежда осталась, Дмитрий Данилович, на ваш технический гений! Сделайте что-нибудь, придумайте какой-то выход из этой дурости беспросветной, чтобы удалось ситуацию миром разрешить. Ей-богу, никаких сил уже не осталось терпеть эту стерву! Если не поможете, придется дружно всем писать заявления об уходе. Работа, конечно же, нужна, но жизнь дороже! Короче, спасайте людей!