Рассказы - [6]
«Больше не будет» означало, что Ира выполнила интеллигентскую норму: она выросла вдвоем с сестрой, Лёня — вдвоем с братом, у всех знакомых было не более двух детей, кроме случая младших–близнецов. Ира уже смирилась со своей материнской бесталанностью, с неумением сидеть дома, лечить заботой и лаской, слушать глупые истории, вырезать фигурки для ёлки. И вдруг… Нет–нет, она не обрадовалась, а запаниковала. К тому же муж был уверен, что они выполнили норму и Ира знает, как поступить. Он слишком хорошо помнил её предпраздничную стрижку.
Март
Она сделала это в преддверии Женского дня, когда Зайке исполнилось полгода. Было седьмое марта, муж позвонил, что вернётся не поздно, только поздравит женщин на кафедре. Узнав, что Маша с Зоей у дедушки, посоветовал: «Сходи прогуляйся, там ярмарка, может, развлечешься».
Ира уже несколько дней не выходила из дому — долечивала детские кашли и насморки. Она спустилась на торговую улицу. Текли сосульками водосточные трубы, но зима ещё не отступила, и в тени, прохватывая поясницу, царил радикулитный холодок. Бабули с нарисованными щёчками, в сарафанах, надетых прямо на тулупы, и в кокошниках поверх шалей, пели частушки с притопами, будто выплясывая погоду. Солнце расщедрилось наконец, и сдерживать улыбку стало так же невозможно, как и оставаться в шапке.
С лотков торговали выпечкой. Фанерные щиты сообщали номера столовых, состряпавших все эти пирожки с морковью, беляши с картошкой, расстегаи с минтаем и кулебяки со свиной печенью. Вокруг сновали лисы и кролики, проживавшие вторую жизнь в виде сезонных головных уборов. Высились крытые грузовики с плакатами: «Совхоз…», «Леспромхоз…».
Совхозы продавали «бой яйца» и дешёвых кур, наверное, выведенных из битых яиц, не распроданных на прошлой ярмарке. «Продукция леспромхозов» привлекала: среди пёстрых ситцевых халатов здесь попадались норковые ушанки, огромные финские куртки и слишком маленькие чехословацкие сапоги, не раскупленные лесорубами. Ира потолкалась у грузовиков, вдыхая запахи бритых мужских подбородков, табачного дыма, мокрых песцовых шапок, сладкой пудры и давно не стираных шарфов. За полгода «отпуска по уходу» она соскучилась по живому запаху толпы…
Терпеливые продавцы перерывали в глубине фургона груды картонных коробок, подыскивая подходящий халат для взыскательной городской бабушки. Свесившись из кузова, измеряли окружность бюста в зимнем пальто, сантиметра едва хватало, покупательница азартно спорила, что халат «даст усадку», но не уходила. Женщина–продавец спрыгнула с грузовика, разложила поле в красных маках на огромной бабушкиной груди, убеждая, что «как раз от шва до шва, ещё с запасом будет». Мужчина остался в фургоне, выбирая сандалеты для пьяного парня в ощетинившейся собачьей шапке. Шапка держалась на голове неуверенно, из–под нее тёк пот, заливая и без того бессмысленные глаза хозяина. Парень, приземляя ногу на картонку, зашатался, чуть не упал, вцепился в бабушку, шапка плюхнулась в растоптанную грязь, вслед за нею ситцевые маки…
С остановок уже спешили женщины с цветами, те женщины, чей праздник отметит завтра центральное телевидение. Отец с детства внушал Ире, что Восьмое марта — день трудящихся женщин, и теперь, когда даже отец признал за ней право на подарки, она не чувствовала этот праздник своим. Она тоже хотела бы возвращаться с работы, зажимая в кулаке три прозрачных нарцисса, и улыбаться, вспоминая неуклюжие поздравления коллег. Она хотела бы…
Больше всего она хотела бы ощутить себя с кем–то заодно. Это не удавалось с тех пор, как она вышла из роддома. Ничто не казалось так важно, как укрепить в жизни это маленькое создание, которого не было еще совсем недавно. Оттого, что дитя покинуло её тело, связь не ослабла, а беспокойство только возросло. Ире представлялось, будто она по–прежнему вынашивает ребёнка, и, если первое время случалось ехать одной, удивлялась, почему не уступают место. На остановках автобус резко тормозил, грудь наливалась молоком и плакала, окликая младенца. Вот и сейчас Зайка пропускала кормление, грудь тосковала, а Ира снова оказывалась в плену материнских инстинктов.
Она вернулась в опустевший дом. Подкрадывался сумрак, и долгожданная свобода оборачивалась гнетущим одиночеством. Звонить Лёне было неловко: седьмого марта все работающие женщины страны получали право на внимание чужих мужей, а неработающим оставалось смирно ждать предстоящего выходного. Смиряться Ира не умела. Она постоянно затягивала мужа в свой кокон, муж отчаянно сопротивлялся. Ира стала казаться себе курицей, выкармливающей цыплят в скворечнике: партнер не отказывался посторожить птенцов, но летать у нее не получалось.
Нужно было что–то сделать. Вернуться к себе. Подошла к зеркалу: до родов она считала себя блондинкой. Достала осветляющий шампунь, вспомнив, как уговаривала продавец: «Бери, он блеску добавляет». Блеск ей бы не помешал… Повертела облупленный тюбик, разбирая мелкие буквы, выдавила весь «на смоченные волосы». В зеркале отразилась мокрая кукла с приклеенным скальпом… В этом мыле предстояло выдержать минут сорок. Прошлась по квартире, подбирая игрушки. Ощущение приклеенных волос не покидало. Зачем они вообще? Поредели, поблёкли… Зойка пытается сесть, хватаясь за пряди, Ира сердится, дочка смеется, но ведь больно, почему надо терпеть? Решено — она обрежет их прямо сейчас.
Этот роман в письмах, щемящий и страстный, — для всех, кто когда-либо сидел за школьной партой и кому повезло встретить настоящего учителя. Переписка двух женщин подлинная. От бывшей ученицы — к бывшей школьной учительнице, от зрелой благополучной женщины — к одинокой старухе-репатриантке. Той, что раз и навсегда сделала "духовную прививку" и без оценок которой стало трудно жить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.