Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом - [15]

Двенадцати царям было предсказано, что один из низ низвергнет других с помощью медной жертвенной чаши и медных пришлых людей. Поэтому они зорко следили друг за другом, и все жертвенные возлияния совершали только вместе и только из золотых чаш. Но однажды жрецы ошиблись и вынесли царям для возлияния одиннадцать чаш вместо двенадцати. Тогда один из царей, по имени Псамметих, чтобы не задерживать священнодействие, сорвал с головы медный шлем и совершил возлияние из него. Цари встревожились. Но так как Псамметих сделал это без дурного умысла, его не казнили, а только сослали на берег моря, в болотистый край. Здесь он узнал, что из-за моря только что приплыли греческие пираты в медных панцирях, разоряют и грабят страну. Он понял, что это и есть медные люди, о которых говорил оракул. Он нанял их к себе на службу, победил с ними остальных одиннадцать царей и стал один царем Египта.

А греков в медных панцирях он поселил на египетской земле возле своей столицы. От их потомков и узнал Геродот все, что он рассказывает о Египте.

Псамметих замечательных построек не оставил, а сын его Нехо оставил. Нехо прокопал канал из Нила в Красное море: длина канала — четыре дня плавания, а ширина — такая, что могут разойтись два судна с тремя рядами весел. Строить канал было так трудно, что на работах погибло сто двадцать тысяч человек. Но канал этот Нехо оставил неоконченным, потому что оракул возвестил ему: пользоваться этим каналом суждено не египтянам, а иноземцам. И действительно, достроил этот канал персидский царь Дарий, сын Гистаспа, о котором речь впереди.

Вместо того чтобы достраивать канал, царь Нехо сделал вот что. Он вызвал к себе финикийских моряков — а финикийские моряки лучшие в мире — и велел им отправиться в плавание из Красного моря вдоль берега Африки на юг: чтобы узнать, где кончается Африка. Финикияне отплыли из Красного моря на юг, а через три года воротились из Средиземного моря, с запада. Каждый год они восемь месяцев плыли, а на четыре месяца высаживались на берег, сеяли хлеб и дожидались урожая, — потому что взять запасы на три года сразу было никак не возможно. Возвратившись, они рассказывали, будто видели над собою солнце с севера. Египтяне им не поверили, не поверил и Геродот; а для нас это лучшее доказательство того, что финикийские моряки и вправду побывали в Южном полушарии.

Об Амасисе, который из вора сделался царем

После Нехо в Египте царствовал Псаммис, после Псаммиса Априс, а после Априса Амасис. Этот Амасис был человеком низкого рода, в молодости промышлял воровством и обманом, но царь из него получился едва ли не лучше всех.

Амасис был на службе у царя Априса. Против Априса поднялось восстание. Априс послал Амасиса уговорить повстанцев сложить оружие. Повстанцы знали, что Амасис родом из народа. Они приветствовали его и провозгласили царем. Априс послал гонца к Амасису с приказом немедленно явиться к ответу. Амасис ответил гонцу: «Передай: явлюсь, и не один!»

Априс был разбит в бою, Амасис стал царем. Первое время египтяне его ни во что не ставили, потому что он был не царского рода. Тогда Амасис сделал вот что. У него была золотая лохань, в которой на пирах во дворце застольники мыли ноги. Лохань эту он велел разломать и из кусков ее отлить золотую статую бога. Статую поставили на площади, и все ее благоговейно почитали. «Смотрите, — сказал тогда Амасис, — такова и моя судьба: сперва вы меня попирали ногами, а теперь пришла пора, чтобы все вы передо мной преклонялись».

Жил Амасис не по-царски: с утра он занимался делами, а вечером, вместо того чтобы чинно пировать, пил, веселился и дурачился с друзьями. «Не к лицу это царю!» — говорили ему придворные. Амасис отвечал: «Каждый стрелок из лука знает: нельзя держать лук всегда натянутым — или тетива лопнет, или лук сломается. Так и с человеком: нельзя заниматься делами все время — или отупеешь, или сойдешь с ума. Надо уметь на время ослаблять тетиву».

Когда Амасис был еще вором, его часто ловили, а он отпирался; тогда обокраденные тащили его к оракулам, и оракулы то признавали, а то и не признавали его вором. Когда Амасис стал царем, он объявил все оракулы, обличавшие его, правдивыми, а все, оправдывавшие его, — лживыми; первые он чтил и одарял богатыми пожертвованиями, вторые ни во что не ставил и никогда не обращался к ним.

Египет при Амасисе процветал и благоденствовал. Амасис издал такой замечательный закон: всякий египтянин должен раз в год докладывать начальнику своего округа, на какие средства он живет; кто не сможет в этом отчитаться, того казнят смертью. Закон этот у него заимствовали даже афиняне — «безукоризненный закон, и афиняне должны бы соблюдать его вовеки!» — восклицает Геродот.

На этого-то Амасиса и собрался в поход персидский царь Камбис.

Как царь Камбис пошел войной на египет и каково было первое его преступление

Персидский царь Камбис, сын Кира, попросил у египетского царя Амасиса в жены его дочь.

Пожалуй, Амасис и согласился бы отдать за Камбиса дочь, если бы надеялся, что дети от этого брака будут персидскими царями. Но он знал: никогда не потерпят персы, чтобы над ними правили дети чужеземки. Поэтому ему было жаль отдавать дочь на чужбину. Амасис вспомнил, что у свергнутого им царя Априса тоже была дочь. Он одел эту девушку по-царски и отправил к Камбису как собственную дочь.