Рассказы - [17]

Шрифт
Интервал

– Сам виноват,- обвиняла его Вера Васильевна,- ведь ты прекрасно знал ее до женитьбы… знал, что она “скорпион”.

– Да, мама, но вы же прекрасно знаете, что я женился на ней только из большой любви к вам,- продолжал спектакль Сергей.

– Мама,- вскрикнула не выдержавшая Марина,- да вы все тут с ума посходили!

– Мама, мама, я тоже?- интересовался маленький Олежка, потягивая мать за подол.

– Ах, так, да?!- окончательно рассвирепела Марина, с кулаками налетела на Сергея, забарабанила было его по голове, меж тем как сильные мужские руки ухватили слабые женские, ограничив и сковав их движения.

Завязалась самая настоящая рукопашная.

– Мама, вызывай скорее врача,- призвал Сергей, подмигивая своей теще,- она опять сорвалась.

– Ага, поняла,-кивнула Вера Васильевна,- уже иду,- и, оторвав внука, вцепившегося в Сергея и ударявшего его кулаками со словами: ”Оставь маму в покое, когда я вырасту, я убью тебя”,- двинулась за руку с ним прочь из комнаты.

Доносившийся из-за двери шум падающих и бьющихся предметов вскоре сменился хрустом рвущейся ткани и последовавшими за этим умиленными словами Марины:

– Нет, прошу тебя, не надо. Только не сейчас! Они там за дверью.

Марина лежала на диване в полуразорванном платье.

Сергей пристально вглядывался в нее.

– Она и вправду очень красива,- подумал он.

– Ай, – раздался слабый Маринин вскрик,- погоди!.

Крик лишний раз напомнил Сергею, почему он любит ее, как никто никого и никогда.

Вера Васильевна довольная выходила в соседнюю комнату, ведя за руку своего внука.

– Один только укротитель и знает, как укрощать своего льва,- думала она,- слава Богу, теперь хоть помирятся.

Спустя некоторое время Марина плескалась в ванне, приготовленной тещей для Сергея.

– Мама, скажи ей что-нибудь, она отнимает у меня очередь на купание,- жаловался Сергей.

– Ничего,- отвечала Марина,- перебьешься! В конце концов я важнее тебя.

Ночью, перед сном, Марина вытянула из Сергея все до мельчайших подробностей о его времяпрепровождении с Жанной.

– У тебя с ней правда не было ничего?

– Ты что, с ума сошла? По-твоему я променяю тебя на другую? Тем более на такую уродину?

В сердце кольнуло во второй раз. Он предал свое чувство к Жанне, отчего ему стало не по себе. Правда, он пытался оправдать себя тем, что так было нужно, чтобы успокоить Марину, но осадок оседал глубоко в душе и в мозгу.

– Что с тобой?-что-то заподозрила Марина.

– Ничего, ничего,- убеждал ее Сергей,- просто за эти дни я очень устал.

– Ладно, приведу сейчас тебя в порядок.

– Ой, Марина, кончай.

– Ты спокойно лежи, я сделаю все сама.

Все шло точно так, как снилось ему вчера ночью. Только гораздо хуже. Он четко улавливал разницу даже в малейших нюансах.

Утро следующего дня выдалось солнечным, и Сергей поднялся с постели в превосходном расположении духа.

– Любимая,- произнес он, вставая и целуя свою спящую красавицу между глазом и ухом.

Вскоре он уже выходил на работу, торопясь, не позавтракав, с мыслью о том, как будет “обрабатывать” ребят за их выходку.

За утренним завтраком Олежка сдавал экзамен по самостоятельному питанию.

– Бабуллуся, ты слышала, что говорят в школе?-предупреждающим тоном выговорила Марина.

– Нет, а что там говорят?- изобразила любопытство Вера Васильевна.

– Говорят, кто не умеет самостоятельно есть, того не примут.

– Правда?

Олежка усердно старался понравиться взрослым.

– Ты ему уже сказала об этом?-спросила Вера Васильевна.

– Еще нет,- призадумалась Марина.- Может быть, и вообще не скажу.

– Почему, доченька? Ребенок ваш и принадлежит вам обоим. Он должен знать.

– Мама, я же просила не вмешиваться в наши дела. Ему вовсе не обязательно знать об этом.

– Не делай этого, доченька!

– Мама, ты думаешь, мне легко было решиться на этот шаг?

– Пойми, доченька, у мужчины должен быть свой ребенок.

– Он у него есть.

– Да, есть, но ему нужен и свой. И, кроме того, этим ребенком ты привяжешь его к себе.

– Они его тоже хорошо ко мне привязывают,- Марина посмотрела на свои ноги.

– Почему ты меня не слушаешь? Тебе скоро тридцать, ему уже за сорок. Когда же вы еще успеете что-нибудь?

– Когда-нибудь, мама, когда-нибудь, но только не сейчас. Я больше мужикам не доверяю, Славка тоже мне клялся во многом, чего только мне не сулил, а сам бросил нас, и мы ему не нужны, ни я, ни его ребенок. В нашу сторону даже не смотрит. Ждет, наверное, когда я попрошу у него алименты.

– Не делай этого, я прошу тебя.

– Сейчас не время, мама, видишь же, как нам сейчас туго, еле-еле сводим концы с концами.

– Ничего, как-нибудь продержимся, Бог поможет.

– Ладно, мама, ладно. Идите с Олежкой в парк.

В парке бабушка получала от аттракционов не меньше удовольствия, чем ее внук.

Марина, задумавшись, шла туда, куда ее не хотели вести ноги.

– Если я сейчас не сделаю этого, будет поздно,- думала она,- когда-нибудь…но только не сейчас.

У нее еще оставалось несколько времени на раздумья. Она вспоминала свое прошлое, настоящее и пыталась проникнуть в будущее.

Чертово колесо бесперебойно крутилось в парке и жизни, играло с людьми, доставляло им то огромную радость, то огорчение и разочарование. С разной скоростью поднимало и опускало роскошные, подвешанные и крутящиеся корзины, словно приговаривая и объясняясь с кем-то. Я не виновата, они сами пришли ко мне, и я вольна делать с ними все, что мне заблагорассудится.


Еще от автора Самсон Прокофьевич Гелхвидзе
Таинство

“ Поэзия – призвание моё, моё предназначение, То, ради чего с небес на землю, командировала меня судьба.” “Сущность моя есть – моя боль и мои чувства, без которых я, далеко не я.” Самсон Гелхвидзе “СПЛОШНОЕ СЕРДЦЕ ГУДИТ ПОВСЕМЕСТНО” (От редактора) Эти слова Владимира Маяковского как нельзя более подходят для характеристики стихотворений и поэм Самсона Гелхвидзе, впервые предстающего перед читателями в качестве поэта. “Первой ласточкой” на книжной полке художественой литературы явился сборник рассказов “Торговцы болью” (Тбилиси, 2002), а теперь видим пробу пера в стихотворчестве.


Рекомендуем почитать
Дорога в бесконечность

Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Необычайная история Йозефа Сатрана

Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.