Расскажите вашим детям - [27]
Пламенеющие создания
FLAMING CREATURES
США, 1963 – 45 МИН.
ДЖЕК СМИТ
Режиссер:
Джек Смит
Продюсер:
Джек Смит
Сценарий:
Джек Смит
Операторская работа:
Джек Смит
Монтаж:
Джек Смит
Главные роли:
Фрэнки Фрэнсин, Шила Бик, Джоэль Маркман, Марио Монтец, Арнольд Роквуд, Джудит Мэлина
Нельзя вести разговор о феномене культового кино, не затрагивая фильмов американского андеграунда 1960-х годов. Работы Кеннета Энгера, Энди Уорхола уже тогда считались объектом культового поклонения. Реже других в исследованиях упоминают фильм-сенсацию «Протертые локти» Роберта Дауни-старшего – отца, как можно догадаться, Роберта Дауни-младшего. В 1960-е Дауни-старший снимал экспериментальные ленты. Хорошо известен постер картины Энгера «Скорпион восставший». Однако мало кто обращает внимание на то, что этот постер сдвоенный – на сеансе двойного показа вторым фильмом вместе с кино Энгера шла короткометражная картина Дауни-старшего, те самые «Протертые локти». И хотя об американском авангарде и андеграунде есть целое исследование на русском языке [Хренов, 2011], на обложку которого даже вынесена часть того самого постера двойного сеанса Энгера и Дауни-старшего, последний в тексте не упомянут ни разу, равно как и режиссер. Однако подробнее следует поговорить о другом фильме.
Вероятно, именно с появлением «Пламенеющих созданий» стала возможной окончательная политизация андеграунда и экспериментального кинематографа. Фильм стал символом протеста маргинальных слоев общества: студенческих активистов, левых радикалов, сексуальных меньшинств и городской творческой богемы. Посредством его показов прогрессивные интеллектуалы раздвигали границы дозволенного и добивались скандальной реакции как со стороны большей части общества, так и со стороны власти. Хотя существенная доля протестной активности, связанной с фильмом, протекала в Нью-Йорке, ту же функцию кино выполняло и в других городах Соединенных Штатов. Полиция, врываясь в кинотеатры, предназначенные для демонстрации такого кино, прекращала показы, конфисковывала пленки в студенческих кампусах. Одним из основных деятелей, распространяющих фильм, стал Джонас Мекас, лидер нью-йоркского кинематографического андеграунда. На одном из фестивалей в Бельгии, куда Мекаса пригласили в состав жюри, он устроил серию скандалов, связанных с фильмом, чем способствовал его рекламе. В Нью-Йорке, когда один кинотеатр после первичных договоренностей не разрешил показывать фильм, Мекас устроил демонстрацию прямо на улице.
Альтернативная сексуальность и трансвестизм всегда были ключевыми темами культового кино начиная со скандального фильма Эда Вуда «Глен или Гленда?» (1953), поднимающего вопрос о смене пола, и заканчивая картиной Кэмерона Митчелла «Хедвиг и злосчастный дюйм» (2001). Но если у кино Эда Вуда была четкая структура, четко артикулированная проблема и попытка осветить ее в контексте не готовой к обсуждению подобных вопросов общественности, то идеей Смита было провоцировать и шокировать зрителей посредством демонстрации инаковости трансвеститов, утрирования образов альтернативной сексуальности, пародирования предшествующих фильмов, сознательного нарушения социальных табу и т. д. «Пламенеющие создания» часто сравнивают с опытами Энди Уорхола в кинематографе. Как пишет исследователь Дэвид Шварц, фильм Смита получил скандальную славу раньше, чем Уорхол выпустил свой «Голубой фильм». Шварц заключает, что в отличие от фильмов Уорхола, «в которых ничего не происходит», «Пламенеющие создания» действительно смотрели, в то время как работы Уорхола на коктейльных вечеринках обсуждали люди, которые данные фильмы даже не видели [Schwartz, 2002, р. 203]. Еще чаще «Пламенеющие создания» сравнивают с картиной Жана Жёне «Песнь любви». Легендарный кинокритик Грег Тайлер, который занимался историей киноандеграунда в США, вскользь отмечает этот протестный потенциал и сознательный социальный посыл Джека Смита, называя его картины «политическим бурлеском» [Tyler, 1995, р. 142].
Кино снималось на просроченную черно-белую пленку. Съемки проходили в течение нескольких уикендов на крыше одного из кинотеатров в Нью-Йорке. Его бюджет якобы составил сто долларов. В производственном процессе принимали участие друзья режиссера. Как таковой сюжет в фильме отсутствует: вместо него зритель может видеть несколько сцен, сменяющих одна другую, – за оргией следует лирический эпизод, затем снова оргия. В фильме показаны крупным планом мужские половые органы, женские груди, подмышки, другие части тела. Некоторые считают «Пламенеющие создания» самым скандальным экспериментальным арт-фильмом, когда-либо снятым, другие – кэмповым инфантильным хаосом. Правда в том, что оба утверждения не противоречат друг другу. Кино Джека Смита обладает скорее социальной и культурной, нежели художественной ценностью. Это инфатильный хаос, который стал самым скандальным арт-фильмом. По крайней мере одним из самых скандальных. В фильме есть заигрываение с популярной культурой, о чем говорят травестийные версии Марии Монтес и Мэрилин Монро. Эти референции делают кино в каком-то смысле интертекстуальным и в высшей степени ироничным. «Парадокс “Пылающих созданий” в корректирующей иронии Смита, преподнесшего пышный костюмированный бал-вечеринку трансвеститов, этот “пир чувств” (по словам Зонтаг), переходящий в эстетскую оргию, как кинопародию, карнавальную травестию принятых обществом норм и образных стереотипов пусть даже и маргинальных, девиантных субкультур, как высмеивание множественных вариантов самой сексуальности» [Хренов, 2011, с. 191]. Эта картина Смита никогда не издавалась на VHS или DVD. Все копии кино сделаны с неофициальной VHS-версии, и качество картинки оставляет желать лучшего. Это не помогает ни просмотру фильма, ни пониманию того, что там происходит. Однако и сегодня считается, что фильм сохраняет свою культовую репутацию. В том числе благодаря тому, что так и осталось маргинальным, т. е. пиратским развлечением. Но все-таки, кажется, кроме исторической никакой другой ценности «Пламенеющие создания» не имеют.
Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса.
До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой.
Не так давно телевизионные сериалы в иерархии художественных ценностей занимали низшее положение: их просмотр был всего лишь способом убить время. Сегодня «качественное телевидение», совершив титанический скачок, стало значимым феноменом актуальной культуры. Современные сериалы – от ромкома до хоррора – создают собственное информационное поле и обрастают фанатской базой, которой может похвастать не всякая кинофраншиза. Самые любопытные продукты новейшего «малого экрана» анализирует философ и культуролог Александр Павлов, стремясь исследовать эстетические и социально-философские следствия «сериального взрыва» и понять, какие сериалы накрепко осядут в нашем сознании и повлияют на облик культуры в будущем. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.