Расскажи мне три истории - [26]

– Моей подруге Дри. Ну, ее вообще-то ее зовут Адрианна. Но все называют ее Дри, – отвечаю я. Он пожимает плечами. Незаинтересованно. – Она классная. На обеде она сидела рядом со мной, когда ты подошел сегодня.

И снова ноль реакции. Задаюсь вопросом: как бы он отреагировал, если б я рассказала ему, что она знает, когда у него день рождения, в какие колледжи он подал заявления и какие у него предпочтения в еде из школьного кафетерия. Что в ее фантазиях у них сложные и полные страсти отношения. И неважно, если они носят односторонний характер. Думаю, для Дри так даже лучше. Есть девушки, как Джем и Кристал, раскованные с парнями и свободно рассуждающие о вагинах и выделениях, а есть девушки, как мы с Дри, которые боятся быть отвергнутыми, не дружат с техникой и боятся неудачных ракурсов. Мы понимаем, насколько далеки от того, чтобы назвать себя женщинами.

У меня, может, и есть вагина, как в теории, так на практике (мы сократили название до первого слога – Ваг и я – между прочим, идея Скар, а не моя, неа, не я это придумала), но это еще не значит, что я не боюсь ее аппетитов. На мгновение я представляю практически пустое резюме Ваг: шестнадцать лет, не работает. Хобби и интересы: бульварные любовные романчики, коллекционирование информации об Итане, Итане Марксе.

Как ни странно, у меня нет никаких проблем с воображением секса с кем-то (скажем, с Итаном, Итаном Марксом), но это совсем не походит на то, как я представляю свою речь на выпускном. Это то, что я могу сделать мысленно идеально – ловко и обаятельно с необходимой малой толикой скромности – но эту речь я никогда не смогу воспроизвести, а может, и не стоит так делать. Смогу ли я однажды переспать с парнем и не почувствовать себя ужасно мучительно и неловко. Не задаваться вопросом, значит ли секс хоть что-нибудь? Надеюсь, что так. Но в настоящий момент такие мысли кажутся сверхъестественными, и, по большей части, если уж быть совсем откровенной, довольно пугающими.

– Так ты из Чикаго, да? – спрашивает Лиам, и я удивляюсь: откуда ему известно. У нас не было совместных занятий, он же на год старше. Ему рассказала мама? Неужели он Некто Никто?

– Ага. Недавно переехала, – отвечаю я

– Тебе здесь нравится? – интересуется он. Он забирает волосы в хвостик, а потом распускает их, снова и снова. Такими отточенными, одинаковыми движениями, что кажется, будто вы смотрите видео на повторе.

– Нормально. Думаю, все еще привыкаю, – говорю я.

– Да?

– Да, – утвердительно киваю я, думая, достаточно ли интересен наш разговор, чтобы пересказать его Дри. Мне бы хотелось рассказать Лиаму что-нибудь интересное. Зачастую мой страх ляпнуть нечто глупое останавливает меня, и я вообще молчу. Однако и сам Лиам тоже не особо словоохотлив. – Знаешь, все еще знакомлюсь с людьми.

– Я должен познакомить тебя со своей девушкой, Джем. Она охренительно классная. И, кстати, тоже в младшем классе.

– О, Джем. Да, кажется, у нас есть несколько совместных уроков, – говорю я, легко и непринужденно затрагивая тему «я, вроде как, знаю, кто твоя девушка». Чего я не говорю вслух, так это: «Твоя девушка полный отстой».

– Не переживай. Станет легче. Всегда тяжело быть новичком, – успокаивает он. – Так же и у моей группы. Они все были знакомы чуть ли не с пеленок, а я был тем, кто присоединился к ним в прошлом году. Сначала все было странно из-за всей этой сумасшедшей ситуации. Но теперь они мне как братья. Ты должна прийти и послушать нашу игру.

– Конечно. Звучит здорово, – соглашаюсь я, действительно имея это в виду, ведь у меня получится пригласить Дри и укрепить нашу дружбу.

Я: Он говорит, что был новеньким в группе, но теперь они ему как братья.

Дри: Ага. У «МегаО» некоторое время назад были тяжелые времена. Грустная история. Но сейчас все в порядке.

Сомневаюсь, что у школьной рок-группы могла быть за плечами грустная история, но, уверена, позже я услышу все подробности от Дри. На мой взгляд, у учеников Вуд-Вэлли достаточно денег, чтобы избегать по-настоящему грустных историй, но, конечно же, это не так. Не все можно купить за деньги. Тут вспоминается облысевшая мама, буквально гниющая изнутри, настолько слабая, что она даже не могла сжать мою руку, и на меня накатывает волна отвращения. Мне всегда легче вспоминать ее уже заболевшую, может, потому что это было ее последнее состояние, которое я видела чаще всего, или, что более вероятно, самое жуткое. Я моргаю, и, к счастью, картинка исчезает.

– Через пару недель мы будем играть на вечеринке. Небольшой концерт, ничего такого. Просто на расслабоне. Тебе стоит сходить, – говорит Лиам, и я ощущаю легкое волнение. Наконец-то мне есть чем заняться в субботний вечер! Будет здорово куда-то выбраться. – Это у Джем.

Эх. Точно. Этому не бывать.

Я: Пригласил меня на вечеринку, где они будут выступать через пару недель. Хотела сказать, что нам стоит пойти, но…

Дри: МЫ ДОЛЖНЫ ПОЙТИ!

Я: Это у Джем.

Дри: И что? Когда Лиам рядом, Джем совершенно другой человек. Особенно тогда, когда она увидит, что он с тобой общается.

Я: Нет.

Дри: Да кого волнуют ее комментарии о твоих джинсах? Это «МегаО». Ты их полюбишь.