Расскажи мне три истории - [10]

», – говорила она, а потом рассказывала о каком-нибудь социальном исследовании, которое доказало, что размер зарплаты не влияет на уровень счастья. Хотела бы я сказать, что всегда была с ней согласна – помню одну ссору, которая у нас произошла из-за платья за двести долларов для выпускного в восьмом классе – но сейчас я горжусь тем, что повзрослела, даже если из-за этого я стала чужачкой на чужеземных землях этой школы.

Внезапно вся моя благодарность к Бэтмену оборачивается яростью. Как он посмел покуситься на мою оценку? В отличие от остальных пристроенных здесь деток, я надеюсь получить стипендию для обучения в колледже. Я не могу просто поверить его обещанию оценки «отлично». И что если миссис Поллак обнаружит, что мы не работали вместе? При поступлении я подписала «заявление чести»⁷. Технически, это может считаться жульничеством и может быть занесено в личное дело.

Завтра я соберу волю в кулак и поговорю с Бэтменом, скажу ему, что нам нужно работать вместе, или я попрошу у миссис Поллак другого партнера. Ненавижу то, что занимаюсь домашкой по пять часов, а ведь еще нужно найти время для работы на полставки. Ненавижу то, что рядом нет Скарлетт. Ненавижу Тео, который только что пришел домой и, хотя я сидела прямо по курсу в гостиной, даже не удосужился из вежливости спросить: «Привет, как прошел день?». Я ненавижу даже отца, которого после смерти мамы я решила, что проще любить, чем жалеть за то, что он привез меня сюда и оставил со своими проблемами один на один. Пусть даже его днем с огнем не сыщешь.

Мама раздражалась, когда я использовала слово «ненависть». Она считала это слово неприятным и слишком кричащим, и я не сомневаюсь, она рассердилась бы на меня из-за того, что я использую его по отношению к отцу. Но опять же, она умерла, а он женат теперь на ком-то другом. Очевидно, старые правила больше не в силе.

Кому: Некто Никто ([email protected])

От: Джесси А. Холмс ([email protected])

Тема: а сейчас мягко выражаясь

Эй, духовный наставник. Не хочу показаться неблагодарной, но хочу сказать: ТВОЯ ШКОЛА ОТСТОЙ.

Кому: Джесси А. Холмс([email protected])

От: Некто Никто([email protected])

Тема: поделись чем-то, чего я не знаю

не учи ученого. а теперь не могла бы ты, пожалуйста, перестать кричать. у меня от тебя голова разболелась.

ГЛАВА 5

– Дом, милый дом, – произнес отец, широко раскинув руки, когда мы первый раз вошли в жилище его новой женушки. Тем самым он как бы говорил: «Не так уж плохо, а?». Если в нашем чикагском доме были низкие потолки, он был приземистый и крепкий, поэтому я с нежностью называла его про себя домом-реслером, то этот же дом – король вечеринок: высокий, со сверкающей улыбкой, непринужденно выигрывающий все возможные соревнования. Белые диваны. Белые стены. Белые книжные полки. Плохо, что она оплатила мое обучение. Теперь я боюсь навести тень на свою кредитную историю.

Совсем не тихий, милый дом. Грех жаловаться на жизнь в доме, как из выпуска шоу «По домам!»⁸. Еще я скучаю по нашему старому дому, который отец продал Пателям в первый же день, когда мы выставили его на продажу. Аиша теперь спит в моей старой комнате, где я развешивала постеры из старых кинофильмов, коллажи из книжных обложек и фотки меня и Скар с глупыми рожицами. Тут меня упрятали в одну из многочисленных гостевых комнат, каждая из которых декорирована таким образом, чтобы сразу отвадить тех, кто захочет пожить здесь дольше положенного.

Теперь я сплю на кровати в антикварном стиле – она бы подошла для девушек пин-ап с открыток 50-х, которые демонстрируют свои подвязки, не особо подходящие, ну вы знаете, для сна. В ванной комнате лежит тосканское мыло ручной работы, которое выглядит слишком дорого, чтобы просто к нему прикоснуться, не говоря уже об использовании. Стены же украшены абстрактной живописью, напоминающей каракули трехлетнего ребенка, который окунул руки в краску. Единственное мое привнесение в эту комнату помимо Бесси – моей детской плюшевой коровы – крошечное фото меня с мамой, где мне восемь или девять лет. Все мое тело обернуто вокруг ее талии, будто я дитё обезьянки, хоть и была уже слишком взрослой для таких выкрутасов. Она смотрит на меня сверху вниз. Ее взгляд пронизан любовью и весельем, а мой – восхищением и страхом. Помню тот момент, когда было сделано это фото. Я испугалась новой няни, по какой-то причине вбившая себе в голову, что если мама шагнет за порог, то она никогда не вернется.

– Нравится? – спросил папа о доме после того, как отнес всю мою жизнь, уместившуюся в две спортивные сумки, в «мою комнату».

Он был так счастлив и возбужден, как ребенок, который сделал все правильно и ждет похвалы. Поэтому я не могла ответить отрицательно. С того момента, как заболела мама, он стал беспомощным. В один день она была здоровой, стояла во главе наших жизней, была той, кто все организовывал, а затем внезапно все изменилось. Диагноз: рак яичников, четвертая стадия. Она настолько ослабла, что не могла пройтись по комнате, не говоря уж о том, чтобы заниматься повседневными делами: готовкой, поездками, отслеживанием запасов туалетной бумаги.