Рассказ Служанки - [88]
Если нам удастся установить личность рассказчицы, сочли мы, нам, возможно, удастся также приблизиться к разгадке, каким образом вообще появился этот документ — позвольте мне ради краткости называть его так. С этой целью мы опробовали два пути расследования.
Во-первых, мы попытались по старым городским планам Бангора и другим сохранившимся источникам выяснить личности обитателей дома, который, по всей видимости, в то время находился там, где был обнаружен документ. Быть может, рассуждали мы, этот дом был «чистым домом» на Подпольной Женской Дороге в рассматриваемый период и нашего автора прятали там, допустим, на чердаке или в подвале неделями или месяцами, в которые она имела возможность записать свой рассказ. Естественно, нельзя исключать вероятность того, что кассеты были перенесены в данную точку уже после записи. Мы надеялись, что удастся отследить и разыскать потомков гипотетических жильцов, которые, надеялись мы, выведут нас к другим источникам: дневникам, например, или даже семейным легендам, передаваемым из поколения в поколение.
Увы, этот след привел в никуда. Быть может, эти люди, если они и впрямь были звеном в подпольной цепи, были разоблачены и арестованы, в каковом случае любые документальные упоминания о них были уничтожены. Поэтому мы перешли ко второму эшелону атаки. Мы изучили архивные материалы того периода и попытались соотнести известных исторических персонажей с людьми, фигурирующими в рассказе нашего автора. Сохранившиеся источники того времени обрывочны, поскольку Галаадский режим имел обыкновение стирать подчистую все данные с собственных компьютеров и уничтожать распечатки после разнообразных чисток и внутренних переворотов, однако некоторые распечатки сохранились. Некоторые даже были контрабандой вывезены в Англию в целях пропаганды разнообразных обществ «Спасите Женщин», которых в то время на Британских островах имелось великое множество.
Мы не надеялись отыскать следы непосредственно самой рассказчицы. Из документа недвусмысленно следует, что она попала в первую волну женщин, набранных для репродуктивных задач и распределенных между теми, кто, с одной стороны, нуждался в подобных услугах, а с другой — мог их затребовать в силу высокого положения среди элиты. Режим мгновенно создал фонд таких женщин простым тактическим ходом: он объявил все вторые браки и внебрачные связи прелюбодейством, арестовал женщин и — на том основании, что они морально непригодны, — конфисковал уже имевшихся у них детей, которых усыновили бездетные пары из верхних эшелонов власти, мечтавшие о потомстве во что бы то ни стало. (В Средний период эта тактика распространилась на все браки, заключенные вне государственной церкви.) Таким образом, мужчины, занимавшие высокие посты при режиме, получили возможность выбирать из женщин, которые уже доказали свою репродуктивную пригодность, родив минимум одного здорового ребенка, что являлось желанной характеристикой в эпоху стремительного падения рождаемости среди европеоидов — феномен, наблюдавшийся не только в Галааде, но и в большинстве северных европеоидных обществ того времени.
Причины такого упадка нам не вполне ясны. Отчасти снижение репродукции, бесспорно, отсылает к широкому распространению в поздний догалаадский период всевозможных разновидностей контроля рождаемости, включая аборты. Следовательно, отчасти бесплодие было сознательным, что, возможно, объясняет различие статистики по европеоидам и неевропеоидам; но в остальном это объяснение несостоятельно. Требуется ли напоминать: то была эра устойчивого штамма сифилиса и знаменитой эпидемии СПИДа, которые, распространившись в широких кругах населения, уничтожили множество молодых сексуально активных людей из репродуктивного фонда. Повсеместны и на подъеме были мертворождение, выкидыши, генетические дефекты, и эту тенденцию связывали с различными авариями, отключениями и актами саботажа на атомных электростанциях, крайне характерными для того периода; с утечками из резервов химического и биологического оружия и с мест захоронения токсических отходов, каковые были распространены во множестве, как легальные, так и нелегальные, — порой токсические вещества просто сбрасывались в канализационную систему, — а также с неконтролируемым использованием химических инсектицидов, гербицидов и других аэрозолей.
Но каковы бы ни были причины, последствия оказались заметны, и отреагировал на них не только Галаадский режим. Румыния, например, предвосхитила Галаад в восьмидесятых, запретив любые виды контроля рождаемости, обязав все женское население проходить тестирование на беременность и поставив карьерный и зарплатный рост в прямую зависимость от плодовитости.
Потребность в, если позволите так выразиться, услугах рождения уже признавалась в догалаадский период и неэффективно удовлетворялась «искусственным осеменением», «клиниками репродукции» и использованием «суррогатных матерей», которых нанимали с этой целью. Галаад запретил первые две меры как антирелигиозные, но узаконил и усилил третью, которая, как считалось, имеет библейский прецедент; таким образом, серийная полигамия, общепринятая в догалаадский период, сменилась более древней формой единовременной полигамии, практиковавшейся как в ранние времена Ветхого завета, так и в девятнадцатом веке в бывшем штате Юта. Как мы знаем из истории, никакую новую систему невозможно наложить на предыдущую, не инкорпорировав многие элементы последней, — об этом свидетельствуют языческие элементы средневекового христианства и произрастание русского «КГБ» из предшествовавшего ей царского Охранного отделения. Галаад не стал исключением. В частности, его расистские законы коренились в догалаадском периоде, и расистские страхи дали эмоциональное топливо, благодаря которому Галаадский переворот оказался столь успешен.
