Рассказ первый. Слушайте эхо. - [10]

— Наружу! Все! Живо! Отойти на десять метров!

Повторять не понадобилось – бойцы опрометью выскочили на улицу, вместо них за плечом коммандера в тот же миг появилась Мария. Принюхалась, понимающе кивнула. Кивком же предложила пройти вперёд. Тошнотворно-сладковатый запах разложения, наполнивший воздух домика, похоже, совершенно её не беспокоил. Хайнц скривился, но двинулся первым, зачем-то сжимая рукоять пистолета – хотя стрелять, несомненно, было не в кого.

Поиски длились недолго. Трупы обнаружились в спальне. Три разлагающихся тела – мужчина, женщина, мальчик лет семи. Женщина и ребёнок, вытянувшись, лежали на широкой кровати, мужчина, скрючась, лицом вниз – на полу. Возле его судорожно распахнутой ладони валялся охотничий нож. Судя по запёкшейся крови на клинке, именно он послужил орудием убийства… И самоубийства. Кровавые пятна на одежде позволяли предположить, что женщина и мальчик погибли от ударов в сердце, а мужчина, вероятнее всего, распорол себе горло. Запах и степень разложения говорили о возрасте тел – приблизительно десять-двенадцать дней.

— Дьявол… — зло выдохнула Мария, совершенно по-собачьи скалясь. К покойникам майору было не привыкать, однако мёртвые дети до сих пор вызывали у неё бессильную, слепящую ярость, нанося серьёзный удар по самообладанию.

— Уходим, — негромко произнёс Гёзнер, делая шаг назад.

Покинув дом, они отошли к окраинным строениям, и долго стояли в молчании, вдыхая чистый воздух, глядя на розовеющие в лучах заходящего солнца горные пики. Потом Мария выудила откуда-то из-под кирасы две мятые папиросы, предложила одну Хайнцу. Тот с благодарностью принял, зажёг от спички, дал прикурить женщине и глубоко затянулся. По непривычке закашлявшись, хрипло сказал:

— Это может быть болезнь.

— Сомневаюсь, — Мария, полуприкрыв глаза, запрокинула голову и выдохнула колечко дыма. — От болезни не убегают в спешке, бросая вещи.

— Верно. Если б жители покинули городок, считая его источником заразы, всё равно собирались бы основательней…

— И сожгли бы его полностью, — закончила женщина. — Конечно, в связи с эпидемией могли возникнуть беспорядки, но… Тогда вот эти хижинки начальства спалили б первыми…

— Не похоже, согласен… Общая картина не соответствует… Да и карантин мы себе позволить не в состоянии. Пока иных версий нет. Продолжим разведку?

— Продолжим, — женщина одной затяжкой докурила папиросу и затушила окурок о нагрудник кирасы. — Покуда ещё хоть что-то видно. Только дверь на место приладим…

Но больше ничего интересного в поселении им не попалась. В сгоревшие здания соваться не решились, на уцелевших складах не было ничего, кроме сырья – вынутых из земли, неактивных энергокристаллов. Сумерки окончательно сгустились к тому времени, когда отряд сделал последнее открытие. За посёлком, в глубокой ложбинке, скрытой от стороннего наблюдателя похожими на плакучие ивы деревьями, пряталось кладбище. С воздуха они его не разглядели, а между тем счёт могил шёл на десятки. Пожалуй даже, сотни полторы – прикинул коммандер. Многовато для крошечной рабочей колонии, которой без году неделя… И три четверти – свежие, не успевшие осесть холмики.

Решив больше не испытывать судьбу, разведчики зелёной ракетой подали фрегату сигнал подойти ближе и принять их на борт.

* * *

На открытом мостике стало холодновато, посему «совещание штаба» организовали в рубке, притащив туда стулья из кают.

— Корабль, доставивший последние письма и сообщение об артефакте ушёл отсюда два месяца назад. Ну, чуть больше, — рассуждал Гёзнер, откинувшись на спинку и балансируя на задних ножках стула. — Колонию он оставил в полном порядке. Следующий должен был забрать сырьё примерно две, может – три недели назад. Подозреваю, его корпус мы и видим на причале… По всем признакам, случившееся здесь как-то связано с прибытием судна. Время совпадает… Но что именно случилось – нам неизвестно.

— Много народу умерло. Остальные куда-то делись. Если в сухом остатке, — заключила майор Кальтендраккен, подпирающая лопатками дальний угол. Женщина успела сменить кирасу на куртку, которая сейчас чуть заметно топорщилась слева. При помощи простенькой «сбруи» из перекрещивающихся за спиной коричневых кожаных ремешков, напоминающих лямки от ранца, она приладила под мышку чехольчик с многозарядным пистолетом – эдакую миниатюрную ольстру, кобуру. Она-то и проступала под верхней одеждой. Подобные кобуры в последние годы офицеры частенько носили, только на поясе – однако и «сбруя» майора не выглядела самодельной.

Коммандер оглянулся на Марию, и с невесёлой ухмылкой согласился:

— Если не вдаваться в подробности – именно так. Больше мы ничего не знаем, лишь предполагаем. В связи с этим главный вопрос – что делаем дальше?

— Может… — начала было Эрика, но запнулась, прочистила горло. Короткое пребывание на посту главы экспедиции придало девушке уверенности. Всего чуть-чуть, капельку – и тем не менее, ещё утром в аналогичной ситуации она бы промолчала.

— Да? — подбодрил её командир.

— Думаю, пока с нами самими чего не произошло, лучше убраться отсюда. Важнее сообщить о произошедшем… Не знаю… в штаб эскадры…