Рассказ лектора - [95]

Кралевич изловчился и ударил снизу; Нельсон, страшась за палец, отступил за груду книг и споткнулся.

— АГА! — завопил Кралевич. — Нельсон испытывает полисемию (многозначность), смещение текста под ногами — Фуко и Деррида, — и в этот миг сам становится многозначным, выходит из себя, текст его корпуса, корпус его текста смещается, теряет определенность, растворяется, течет, брызжет…

В падении Нельсон успел ухватить Кралевича за полы сюртука и потянул за собой. Они рухнули

на груду книг. Нельсон ножнами давил Кралевичу на шею, пережимая воздух; Кралевич левой рукой вцепился ему в горло, а правой целил в глаз, держа клинок, как стилет. Палец у Нельсона горел, но он никак не мог перехватить руки, поэтому свободной левой схватил из груды книгу — «Слепота и прозрение», стояло на переплете — и заслонил лицо. Клинок пробил книгу насквозь и остановился в дюйме от его глаза.

— Быстрый зрак! — вскричал Кралевич. — Пронзает книгу! Вечных прав!

Однако Нельсон уперся палкой в Кралевича и, поднатужась, ногами перекинул его через голову. Палка и клинок-в-книге полетели в разные стороны. Нельсон рванулся к клинку, но Лотарингия успела раньше. Кралевич тем временем быстро полз по проходу, виляя жирным задом под фалдами сюртука.

Нельсон вскочил, обливаясь потом. Сердце бешено стучало. Он стоял, силясь отдышаться, покуда Лотарингия поднимала Кралевича, что-то шепча ему на ухо. Воротничок у серба съехал, галстук перекрутился, сюртук лопнул на плечах. Пенсне болталось на ленте, одно стеклышко треснуло. Двое мужчин по разные стороны наваленных книг метали взглядами молнии, грудь у обоих вздымалась.

Нельсон одернул парку. Из прорехи посыпались белые катышки набивки. Кралевич поправил галстук и воротник, трясущимися пальцами сунул пенсне в карман, потом сбросил с плеч дрожащие руки Лотарингии Эльзас, выпрямился во весь свой мизерный рост и сунул ладони под жилетку.

— Надеюсь, я выразился достаточно ясно, — сказал он, тяжело дыша.

Нельсон заморгал, не в силах говорить от ярости. В пальце пульсировала боль.

Кралевич повернулся, сунул пустую трость под мышку и пошел прочь. Лотарингия семенила следом, пытаясь на ходу вытащить из книги клинок. В конце прохода ей это удалось; книга с легким стуком упала на ковер.

* * *

В сгущающихся сумерках Нельсон шел через площадь. Сердце все еще колотилось, на лбу замерзал пот. Он прижимал рукой парку, чтобы катышки не высыпались. Расчищенные участки асфальта и ступени Торнфильдской библиотеки припорошило снегом, по периметру площади один за другим зажигались фонари. В их ярком свете клубился пар от дыхания. Нельсон огляделся; над стеклянной крышей книгохранилища, словно в игрушечном снежном шаре, кружили подсвеченные снежинки. Белый циферблат показывал половину шестого. Дома ждут. Нельсон, все еще тяжело дыша, повернул к автобусной остановке.

Он не хотел попасть на глаза коллегам, распаренный, в драной куртке, поэтому решил пройти проулком между университетской стоянкой и магазинами на Мичиган-авеню. Ярко освещенные участки чередовались здесь с темными, замусоренными. Несмотря на холод, пахло мочой и пивом.

Дыхание постепенно успокаивалось. Нельсон остановился в полосе света перед раскрытой задней дверью магазина и осторожно отвел руку от парки. Струйка белых катышков посыпалась по нейлону. Несколько шариков прилипло к ладони. Промозглый ветер раздувал парку. Нельсон застывшими пальцами отыскал молнию. Палец был холодный и почти не слушался.

— Помогите бездомному, сэр! — эхом прокатилось в проулке.

Нельсон, застегивавший молнию, замер на полпути к воротнику. Он обернулся и увидел только косые тени и снег в лучах фонарей. Он посмотрел вперед. Фу Манчу стоял в нише, привалившись спиной к задней двери ресторана и скрестив могучие лапищи на груди. Голова его была обмотана платком-флагом, плечи он укрыл ветхим клетчатым одеялом. Лампочка над дверью мигала, освещая Фу Манчу, как фигуру в комнате ужасов.

Вместо того чтобы повернуть назад, Нельсон наклонил голову и быстро прошел мимо.

— Спасибо большое, козел, — крикнул Фу Манчу ему вслед.

Нельсон снова остановился. Неровный свет падал на лоб бездомного, рот и глаза были в тени. Потом лампочка погасла, так что остались видны лишь кулаки и нос.

— Что ты сказал? — спросил Нельсон.

— Что слышал.

Лампочка зажглась, и Нельсон увидел падающий снег. Фу Манчу выставил подбородок и замерзшими пальцами плотнее закутался в одеяло.

— Иди, иди. Не нужны мне твои сраные деньги.

Нельсон пошел на бездомного. Тот качнул головой из стороны в сторону, пряча пальцы в складках одеяла.

— Не подходи, падла, — сказал он. — Убью.

Лампочка затрещала и погасла. Фу Манчу выступил в проулок, черный на фоне освещенной двери соседнего магазина.

— Н-да? — Нельсон подошел на расстояние вытянутой руки. Палец горел абстрактно, словно у кого-то другого.

— Ступай своей дорогой, приятель. — Фу Манчу покачал в темноте головой. — Я сегодня добрый.

— Хочу тебя кое о чем попросить, — сказал Нельсон, сгибая пальцы на обеих руках.

Сзади зажегся свет. Фу Манчу сбросил одеяло, оставшись в майке и джинсовом жилете. Руки у него были голые. Он шагнул к Нельсону, выпятив грудь и сжимая кулаки.