Рассекречено внешней разведкой - [24]

Незадолго до выпуска туда по традиции приехали товарищи из Москвы, отбиравшие кандидатов в разведку. Из семидесяти выпускников они отобрали пятнадцать человек. Еще шел выпускной вечер, гремела музыка, продолжались танцы, а будущим разведчикам было сказано брать свои пожитки и садиться в грузовик, который доставил их с Петроградской стороны к Московскому вокзалу.

…В Москве, однако, их никто не встречал. Группа молодых парней — кто в «гражданке», кто в новеньком офицерском обмундировании без погон и с васильковым «гэбэшным» кантом — сиротливо сидела у Ленинградского вокзала, не привлекая особого внимания, пока наконец за ними не пришел специальный автобус. Как видно, бардака у нас и в те годы хватало, тем более что потом выпускников привезли в какую-то развалюху, как раз напротив Израильского посольства. Тут началось общее возмущение: мол, как же так, мы — будущие разведчики, а нас прямо под иностранное посольство привезли! Еще сфотографируют, чего доброго! На следующий день их перевели в общежитие Высшей школы КГБ. Ну а потом, после мандатной комиссии и всех необходимых формальностей, ленинградцы оказались в «лесной школе», также называемой «школой № 101». Хотя вряд ли в СССР была еще сотня разведывательных школ… Там Мартынова — то есть пока еще совсем не Мартынова — определили в греческую группу. Сказали, что очень он на грека походит, несмотря даже на то, что мама — украинка, а папа — мариец. Пришлось овладевать еще одним иностранным языком — в дополнение к имевшимся английскому и французскому, — и получилось довольно успешно.

После двух лет учебы Вадим, теперь уже нареченный Мартыновым, был зачислен в «особый резерв», то есть взят на нелегальную подготовку. Началась эта подготовка с практики в районом отделе КГБ — то есть в низовом органе контрразведки.

…Не будет большим секретом сказать, что «легальные» разведчики разных стран узнают друг друга практически мгновенно. Методы сбора информации фактически не изменились с библейских, допотопных времен, специфика работы накладывает на каждого некоторый свой отпечаток, и вообще, как говорится, «рыбак рыбака видит издалека». Вот и вся контрразведка работает практически одинаково: что в России, что в Соединенных Штатах или где-нибудь на арабском Востоке. С соседями поговорили, с другими поговорили, «наружку» пустили и все такое прочее… Можно вспомнить классику «шпионского жанра» — «Семнадцать мгновений весны» Юлиана Семенова: кто первым пришел к «радистке Кэт»? Правильно, сотрудник районного отделения гестапо. А потому каждому разведчику на своей шкуре следует знать, как работает контрразведка.

Только потом началась остальная подготовка: методика ведения разведки, радио, шифры, «морзянка», «наружка», фотография, автодело и многое-многое иное, необходимое «в поле».

Нужна была, кстати, и «профессия прикрытия» — не ехать же «за кордон» референтом-переводчиком, как значилось в дипломе. Вадим был уверен, что ему конкретно предложат «кем быть», но «куратор» сам спросил, что, по его мнению, ему больше подходит, — и тем поверг его в полнейшее недоумение. Что там будет нужно?! Тогда в конце концов решили: «Ты поедешь через Канаду, там нужны механизаторы…» — и Вадима послали в совхоз овладевать «смежной специальностью».

Совхоз этот был необыкновенный. Приснопамятный Лаврентий Павлович Берия организовал его для «власовцев», отбывших свой срок в лагерях. Народ там, однако, оказался вполне хороший и душевный, к Мартынову отнеслись самым нормальным образом, несмотря даже на его «легенду» — «комсомольский секретарь, готовящийся работать в области сельского хозяйства». Будущему разведчику пришлось учиться водить грузовые машины, гусеничный трактор — причем он даже умудрился сломать плуг, переезжая через канаву, а «власовец», его сопровождавший, этому, кажется, порадовался…

По возвращении из совхоза Вадима еще на три месяца отправили на автобазу изучать ремонтное дело. Лариса, молодая жена «референта-переводчика», все удивлялась: «Что это у тебя за работа такая, что руки в мазуте и «траур» под ногтями?» Но он пока еще должен был хранить тайну…

Кстати, женился он совсем незадолго до командировки. Еще раньше «куратор» предлагал Вадиму две кандидатуры для создания семьи. Кандидатуры были серьезные, проверенные. Одна, например, выпускница иняза, работала стюардессой.

Чтобы посмотреть на «перспективную» невесту, «Мартынов» отправился во Внуково, пришел в кадры, показал «липовое» удостоверение сотрудника НИИ, что-то наплел про возвращение из командировки, и выяснил, что как раз сейчас «объект» должен прилететь из очередного рейса. Встретил рейс, посмотрел издалека, узнал ее по описанию, одобрил вкус «куратора». Хороша, ничего не скажешь, — да только чем-то не понравилась, сердце не затронула… Так и ушел, не познакомившись.

Со второй «кандидатурой» тоже ничего не вышло.

А тут — в полном смысле слова случайная встреча. Был свидетелем на свадьбе у друга, а Лариса оказалась в числе подружек невесты. Только глянул на нее — и сразу «вычислил». Впрочем, и она его тоже.

О своих «матримониальных» планах «Мартынов» должен был доложить руководству. Сообщение было как снег на голову: