Распятый ангел - [7]

Юля с мужем пока были исключены из спасательных операций, на третьем курсе они сами походили на мумий, но зато Светик сияла здоровьем. По окончании курса пришёл и их черёд: подружки потребовали участия в совместном отдыхе.

Бабушка повздыхала, но отпустила их на месяц на все четыре стороны. Все единодушно, за исключением Петровича, выбрали только одну из этих сторон – экстрим: спуск на байдарках по опасной речушке. Только ради Дины. Все считали, что эта встряска должна закончиться гибелью или победой. Гибель воспринималась как-то виртуально, только Петрович принимал её всерьёз и жутко роптал:

– Юленька, у нас ребёнок, мы не можем рисковать!

Юлю было не сломить.

Организация предприятия легла на плечи мужа. В далёкий спортивный лагерь они явились подготовленными на все сто. Но страху натерпелись и всю дурь потеряли на первых порогах, зато для Дины жизнь обрела должную ценность и почти вытеснила с пьедестала роковую страсть.

Мила сразу закрутила очередной роман со спортсменом, Таня села на диету и бегала по пять километров, Юля с мужем обрели человеческие очертания, а не до конца освобождённая от проклятой зависимости бедная подружка последнюю неделю провела в сторожке молодого лесника, чтобы закрепить свою победу.

Они предстали на даче перед бабушкой в синяках, ушибах и вывихах, но довольные и счастливые, а бабушка от переживаний сразу слегла в больницу. И снова Петрович не подвёл: успевал ездить в больницу, за продуктами, готовил еду, лишь бы Юленьке с дочкой было хорошо.

А Дина пошла дальше. Почти сразу, не глядя, вышла замуж за тихого и спокойного инженера. «Кота в мешке» – переживала Мила. Через год родила сына, а после распределения всю свою энергию направила на него и карьеру.

Последней вышла замуж Таня. «Тиха, печальна…» «Наша Ларина» – звали её подружки. Они часто приезжали студенческой компанией в их гостеприимный собственный домик в ближнем Подмосковье. Теперь это престижное стародачное место. Там её и приглядел Владимир, высокопоставленный функционер. Он точно знал, какая жена ему нужна. Только подруги были в курсе, что скрывается за блестящим и благополучным фасадом их семьи. Вован, как сразу окрестила его Дина, ни дня не дал поработать своей жёнушке. Домохозяйка с двумя детьми-погодками Сашей и Машей безропотно несла свой крест.

Милочка – самый яркий цветок представленной коллекции. Бабочка, порхающая с цветка на цветок, до сих пор собирающая самый сладкий нектар с сыпавшихся на её голову со всех сторон поклонников. Беда в том, что она никак не могла выбрать подходящего по всем статьям претендента. Один из двух всегда был лучше, а третий и вовсе неотразим.

– Если у кого-то из девушек нет мужчины, то только по той причине, что у тебя всегда три. Сократи свои аппетиты, скромность украшает, – увещевала Дина этот нарциссик женского пола.

– «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…» – сожалела Мила по этому поводу и обещала стать ещё скромнее. – Скромность – моя тайная фишка.

– Если считать скромность колибри эталоном, – не сдавалась Дина.

Юлия Львовна считала себя самой счастливой из них всех. Можно сказать, жизнь удалась. Распределение получила в молодёжную газету, о чём и мечтать не смела. Сначала была на подхвате, но её неуёмная энергия и коммуникабельность вскоре принесли плоды. Её перевели в отдел писем, и завертелось веретено. Каждую жалобу на несправедливость она готова была проверить и наказать виновных. Письма гнали в командировки. Юля научилась проникать, просачиваться в кабинеты чиновников любого ранга, заставляла вникать и сопереживать, как ей казалось. Скорее, удивляла! «Воробьиные наскоки», шутили в редакции. Вопреки обстоятельствам, или благодаря им, но чаще всего проблема решалась положительно. Редкие счастливые судьбы, описанные в письмах, раскрашивались патетикой. Главный редактор сокращал её шедевры наполовину. Это бурно переживалось и выливалось на голову родных, которым приходилось стонать или радоваться вместе с ней.

Петровича взяли на работу в МИД. Он заканчивал кандидатскую диссертацию, которую начал писать уже на четвёртом курсе. После защиты сразу пошёл в гору.

Дина попала в солидный экономический журнал и часто доставала Петровича консультациями.

– Юлька, береги его, нашу ходячую энциклопедию! – заканчивала она телефонные разговоры.

– Лёша, послушай, что творится, – отрывала его Юля от очередной экономической новинки или переводимой статьи, чтобы он, как всегда внимательно, вник в проблему далёкой рыболовецкой артели. – И зачем тебе столько знать?! Поговорить некогда…

– Кто владеет информацией, тот владеет миром, любовь моя. Грядут перемены. Горбачёв собирается выдвинуть на предстоящем Пленуме концепцию перестройки. Надо готовиться к неизвестному.

Шёл 1986 год. А уже в следующем году Лёша с сияющим лицом преподнёс сюрприз:

– Куда бы ты хотела прокатиться за государственный счёт, дорогая? В Европу или Индию, подальше от Чернобыля?

– Конечно, подальше, в Индию! Лёша, неужели это возможно? У вас, я слышала, такая грызня за длительные командировки.

– Моя докторская на очень актуальную тему, я показал некоторые выкладки кое-кому. Помогли работы одного академика, не зря я бегал на его авангардные лекции. Можно будет поработать на реальном материале. При посольстве есть начальная школа.