Распятое Солнце - [53]

По прошествии почти семи веков после дикой казни Исайи мечту евреев о приходе Спасителя воплотил в себе новый пророк по имени Иисус, прозванный Христом (Мессией, Помазанником).

Христос, будучи не просто величайшим мыслителем своего времени, но и в буквальном смысле Человеком от Бога, решил подобно Исайе уличить современных ему фарисеев-левитов в нечестии. Ценой собственной жизни Он тоже попытался изменить ход разгаданной Им дьявольской игры левитов с Богом и с подвластным народом и принести евреям если не новый закон, то уж наверняка НОВЫЙ ЗАВЕТ, заповеди которого, впрочем, мало чем отличались от заповедей Моисея. Это были всё те же слова назидания: «не убий», «не укради», «не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего» и другие. Христос понимал, что по условиям «Ветхого завета» бог ревнитель и мститель Иегова, убивающий даже детей за грехи отцов, будет и дальше требовать от евреев всё новых и новых жертв. Эти требования, которые регулярно оглашали евреям левиты, являлись не только прямой угрозой существованию соседних государств, но и стали угрожать существованию самого еврейского этноса.

К тому времени посеянная Исайей мечта о приходе Мессии внедрилась в умы значительной части и духовно и социально порабощённого еврейского народа. Поскольку Христу дано было знать, что одна хорошая идея, заронённая в умы простых людей, способна перевернуть мир, то, считал Он, было бы непростительной ошибкой не ввести мессианские настроения евреев в качестве нового игрового момента в игру левитов, с тем, чтобы обратить эту игру против них. Пророк ведал, что разорвать паутину липкой словесной лжи, которую левиты, словно пауки, ткали в коллективном сознании народа из века в век, могло только ЧЕСТНОЕ СЛОВО. Произнести такое слово должен был только Мессия и никто другой. В то же время Христос понимал, что если забитым людям ежедневно под страхом смерти внушают, что они рабы, мобилизованные левитскими комиссариатами в армию бога Иеговы, то по условиям игры её участники никогда не посмеют нарушить данные им левитами законы, заповеди и инструкции.

Каким же ОБРАЗОМ пророку следовало воспользоваться, чтобы объяснить евреям возможность избавления их от рабского подчинения тому богу, которого они никогда не видели, но от имени которого шла постоянная угроза их жизни.

На КОГО, на ЧЕЙ авторитет Христос должен был сослаться, будучи, по сути, посторонним среди евреев, дотоле никому не известным Пророком. Конечно же, на того, кому евреи, как они думали, служили, — на Бога Сущего. Но этого было мало. Перед Христом стояла задача не просто сослаться на Бога, а убедить евреев в том, что Он уполномочен самим Всевышним на правах Его единородного Сына отдавать им приказы и заповеди, отменяющие действие приказов и заповедей левитов. А для этого Христос должен был удостоверить свою кровную связь с ТВОРЦОМ, дающую Пророку право выступать от имени Бога. Доказать ТАКОЕ можно было только ДЕЛАМИ чудесного образа: умением лечить безнадёжных больных, калек, слепых от рождения.

Если бы Иисус Христос, ведавший, что и Он и все люди в равной степени сыновья Бога, в своих проповедях особо не подчёркивал, что Он — буквально Сын Бога, то никто из евреев не поверил бы Ему, что Он Мессия, что Ему дано Божественное право освободить их от духовного рабства и сделать равными с Собою. А ведь расчёт Христа, продиктованный ему Божественным Разумом, был только на то, что люди в Него уверуют.

ЧЕГО ждали от Мессии в глубокой древности простодушные евреи? Лучше всего это можно представить, познакомившись с примером того, как ведут себя в игре верящие в святость слов наши дети. Характерный случай описан в наше время в рассказе советского писателя Леонида Пантелеева (настоящее имя и фамилия Алексей Еремеев). Сам рассказ носит символическое название — «ЧЕСТНОЕ СЛОВО».

Это трогательное и поэтическое повествование я запомнил на всю жизнь ещё с детства. Вот его фабула.

В парке большие ребята играли в войну. Один из них подошёл к незнакомому маленькому мальчику и предложил тому включиться в их игру. «Хочешь играть в войну?» — спросил он. Мальчик с радостью согласился. Назвавшийся маршалом подросток подвёл малыша к трансформаторной будке и сказал: «Тут у нас пороховой склад — в этой будке. А ты будешь часовой… Стой здесь, пока я тебя не сменю». «Хорошо», — ответил мальчик. «Дай честное слово, что не уйдёшь», — потребовал подросток. «Честное слово — не уйду», — последовал ответ… Прошло уже много времени, наступил вечер, стемнело, а маленький часовой всё стоял и стоял: ведь он дал честное слово, что самовольно поста не покинет… Он уже проголодался, хотел домой, однако не смел уйти, поскольку был убеждён, что однажды данную клятву нельзя нарушить ни при каких обстоятельствах. Всё, что малыш мог себе позволить, это заплакать. Плач услышал случайный посетитель парка, где произошла эта необычная игра. На вопрос участливого взрослого, в чём причина слёз, юный часовой ответил, что не может уйти домой, не дождавшись смены караула или приказа покинуть пост. (Он даже представить не мог, что все участники игры вместе с «маршалом» давно разбежались по домам). «В какую игру ты играешь?» — спросил взрослый. «Не знаю», — сказал юный часовой сквозь слёзы. «А с кем ты играешь?» «Не знаю», — вновь был ответ. Когда взрослый из рассказа незадачливого игрока понял весь драматизм сложившейся ситуации, он решил ему помочь и сказал: «Ты беги домой, поужинай, а я пока за тебя постою тут». На что мальчик грустно заметил: «Вы же не военный». Взрослый понял свою промашку, и сказал: «Правильно. Ничего не выйдет. Я даже не могу тебя снять с караула. Это может сделать только военный, только начальник…» Тут ему в голову пришла счастливая мысль — надо искать военного, иначе преданного своему слову юного воина из беды не вызволить. И он срочно побежал искать какого-нибудь военнослужащего. На удачу ему встретился человек в военной форме и в звании майора. Как всякий командир, майор быстро уяснил ситуацию, и вдвоём они поспешили к мальчишке. «Товарищ караульный, — сказал ему командир. — Какое вы носите звание?» «Я сержант», — сказал мальчик. «Товарищ сержант, приказываю вам оставить вверенный вам пост». Мальчик помолчал, посопел носом и сказал: «А какое у вас звание? Я не вижу, сколько у вас звёздочек…» «Я — майор», — сказал командир. И тогда мальчик приложил руку к широкому козырьку своей серенькой кепки и сказал: «Есть, товарищ майор. Приказано оставить пост». Взрослые заулыбались, а юный часовой, испытавший гордое чувство выполненного долга, смог с чистой совестью выйти, наконец, из навязанной ему игры.