Распутник и чопорная красавица - [43]
Почему она чувствует себя виноватой? Это он должен был быть здесь и защищать ее, а не болтаться без дела в очередном клубе!
— И прекрасно, что вы вели себя благоразумно — ведь меня не было дома! — Может быть, она расстроилась из-за того, что он при всех поцеловал ее на кухне? Куинн решил, что подумает об этом потом. — По словам Максуини, пожар начался после того, как на солому и ящики из-под вина упала лампа. Как вы думаете, все произошло случайно или кто-то устроил поджог?
Эзме сдвинула красивые брови:
— Я тоже думала о том, что пожар, вполне вероятно, подстроен; злоумышленник мог проникнуть в сад со стороны конюшни, но тогда его сразу обнаружили бы, ведь ему нужно было открыть ворота. Я сразу же вызвала слуг и пересчитала их. Все оказались на месте. Конечно, пламя могло вспыхнуть уже после того, как злоумышленник вошел в дом и поднялся в крыло для прислуги, но до того, как миссис Луэллен-Джонс подняла тревогу.
Эзме подумала обо всем! Куинн не сомневался в том, что она весьма самостоятельная девушка, способна потушить пожар голыми руками и отдавать внятные распоряжения большому штату прислуги.
— Разумеется, поджигатель мог перелезть через стену, — продолжала она. — А если он зажег лампу в саду, конюхи не могли, его видеть… Но зачем кому-то поджигать дом вашего брата? Есть ли у него здесь враги? Или кто-то знает, что мы не те, за кого себя выдаем, пытается запугать нас и прогнать из Эдинбурга?
— Был ли пожар несчастным случаем или нет, я не желаю рисковать вашим благополучием, Эзме, — решительно заявил Куинн. — Завтра же отправлю вас обратно, в Лондон.
Эзме метнула на него беспокойный взгляд; усталость после пожара и всех волнений вмиг прошла.
— Скорее всего, пожар стал несчастным случаем и никто не желает нам зла. Ведь поджигатель мог бы все обставить и понадежнее… Кучка досок и соломы в саду была совсем маленькая; таким пожаром не уничтожишь дом и даже не причинишь серьезного ущерба! — Она расправила плечи и посмотрела на него в упор. — И потом, я не трусиха, которая бежит при первых признаках опасности! Я приехала сюда по просьбе Джейми и не уеду, пока не выясню состояние дел графа Данкоума!
Такой же упрямый огонь зажегся и в голубых глазах Куинна.
— До сих пор нам не удалось найти доказательств того, что графа обманывают. Вам незачем здесь оставаться. Сегодня я пришел к выводу, что мы оба можем вернуться в Лондон. Но, принимая во внимание пожар, мне лучше задержаться. Я постараюсь найти того, кто устроил поджог, и узнаю, зачем он это сделал!
— Если пожар устроил человек, который знает, кто мы такие, вот вам лишнее доказательство, что дело нечисто. Я не уеду, пока мы не поймем, кто за всем стоит! — решительно возразила Эзме.
— Что бы здесь ни творилось, вряд ли нам пригодятся ваши юридические познания, — возразил Куинн.
— Вы не знаете наверняка, — парировала Эзме. — Да и как вы объясните внезапный отъезд жены?
— Просто скажу, что вы поехали в Лондон навестить друзей или купить себе новые наряды.
— Но ведь!..
— Хватит, Эзме, — перебил он. — Вы уезжаете! Завтра же.
— Я не уеду!
— Я не хочу подвергать вашу жизнь опасности.
— Ничего подобного! — не сдавалась Эзме. — Ответственность за мою жизнь лежит на Джейми, ведь именно он предложил нам сюда приехать.
— Согласны вы или нет, я отвечаю за вас и не собираюсь рисковать.
Куинн вдруг осознал, что его терпение на исходе.
Эзме было все равно, злится он или нет; ей было все равно, что он говорит. Она никуда не уедет из Эдинбурга. Неужели он считает ее маленькой девочкой, которой можно приказывать? А может, она инвалид или трусиха, которая падает в обморок при первых же признаках опасности? В конце концов, пожар мог вспыхнуть и случайно; скорее всего, лампу уронил кто-то из слуг, который не признается, потому что боится, что его уволят. Она не служанка, не маленькая девочка и не трусиха. Она согласилась помочь брату узнать правду о том, что здесь творится, и, чего бы ей это ни стоило, она все выяснит! Но как ей убедить Куинна в том, что она права? Если он такой же, Как большинство мужчин, он не выносит кое-каких женских хитростей… Придется прибегнуть к уловкам, потому что он ее вынуждает!
— Я взрослая женщина, а не ребенок. Я вам не жена и не сестра, поэтому вы не имеете права приказывать мне уехать. А если попробуете, я устрою такой скандал, какого вы еще не видели!
Он насупился; Эзме поняла, что он старается представить, что она имеет в виду.
— Что же вы сделаете — заплачете?
— Я не просто заплачу, — ответила она. — Буду лягаться, вопить, и меня придется выносить на руках. Как вы объясните это слугам? А потом, я пожалуюсь Катрионе!
В дверь спальни негромко постучали; затем послышался запыхавшийся голос служанки:
— Миледи, ваша ванна!
Поскольку Куинн стоял, скрестив руки на груди, словно разгневанный воин, Эзме сама открыла дверь усталой служанке, тащившей сидячую ванну. Еще три девушки внесли высокие металлические кувшины с кипятком. Следом за ними вошла миссис Луэллен-Джонс с целой кипой свежего белья.
— Тогда я вас оставлю, — буркнул Куинн, выходя в дверь гардеробной. — Вашу поездку за покупками обсудим позже.
Нелл Спринглер, компаньонка леди Стернпол, не помня себя, бежала от похотливого мужа своей хозяйки, прихватив немного денег в счет невыплаченного жалованья. Почтовая карета, в которой, кроме Нелл, был всего один пассажир, красивый молодой человек, перевернулась, и незнакомец, заключив девушку в объятия, поцеловал ее. Смущенные молодые люди представились друг другу. Он оказался лордом Бромвеллом, известным всему Лондону натуралистом, а она, опасаясь, что Стернпол объявил ее в розыск за кражу, назвалась чужим именем, не подозревая, к чему приведет эта невинная ложь…
Строптивой жене не избежать столкновений с супругом, особенно если дело происходит в далеком средневековье. В душе леди Дугалл разгорается борьба между своеволием и зарождающимся чувством к сэру Джорджу де Грамерси.Что победит?
Талантливый и беспутный придворный драматург сэр Ричард Блайт, дабы избавиться от грозящей нищеты, готов на все — даже на брак с овдовевшей аристократкой Элиссой Лонгберн, о которой ходит нелестная слава унылой провинциалки. Однако Элисса оказалась не скучной «серой мышкой», а решительной, смелой красавицей, не полюбить которую просто невозможно.Удастся ли Ричарду покорить ее сердце? Удастся ли заставить поверить в искренность своего чувства теперь, когда таинственный и коварный враг делает все, чтобы внушить ей недоверие и ненависть к супругу?..
Брайс Фрешет, после того как его отец граф Уэстборо был лишен титула и состояния, долго нес на себе бремя изгоя. И когда лорд Синвелин пригласил его к себе на службу, он согласился – даже несмотря на то, что тот был валлийцем. Нормандец Брайс и валлиец Синвелин схожи только в одном: оба они испытывают страсть к прекрасной леди Рианон.
Подарите себе и друзьям к светлому Рождеству несколько беззаботных часов, посвященных чтению этой книги. Два романа под одним переплетом повествуют о любви — гордой и самоотверженной, современной и времен рыцарской романтики и Прекрасных Дам, но всегда счастливой и побеждающей.С праздником, милые наши читательницы! Счастья вам и любви!
Жестокая помещица Мария Долгорукая манипулирует своими дочерьми и мечтает завладеть соседским поместьем Корфов. Ее старшая дочь, Лиза Долгорукая, не забыла своей детской любви к Владимиру Корфу. А княгиня прочит Лизу за ненавистного Забалуева, предводителя уездного дворянства. Покорится ли Лиза материнской воле? За что Долгорукая так ненавидит Корфов? И не Забалуев ли стоит за темными делами, творящимися в уезде?Наташа Репнина влюблена в друга Репнина и Корфа — Андрея Долгорукого, сына самовластной княгини.Андрей разрывается между чувствами к Наташе и влечением к крепостной девушке Татьяне…
Продолжение самого прославленного романа Джейн Остен — от автора «Поющих в терновнике»!Джейн Остен — одна из величайших писателей XIX века, классик английской прозы, чьи произведения по-прежнему любят и критики, и литературоведы, и обычные читатели, и кинематографисты, не устающие их экранизировать.Существует литературная легенда: Остен планировала написать продолжение самого прославленного своего романа, «Гордость и предубеждение», — но ранняя смерть помешала этим планам.Уже в наши дни за это продолжение взялась сама Колин Маккалоу — автор великолепных — «Поющих в терновнике».Возможно, ее версия судьбы и приключений одной из сестер Беннет — решительной суфражистки Мэри — сильно отличается от того, что задумывала сама Остен.Но разве это делает ее роман менее талантливым и увлекательным?
Они встретились в Ницце — венгерский граф, одержимый желанием отомстить злодею, чуть не сделавшему его калекой и похитившему возлюбленную, и юная русская княжна, безнадежно влюбленная в женатого человека. Презрев светские приличия, они решают вместе отправиться в опасное путешествие, преследуя каждый свои цели и не ведая, что от судьбы не убежать. А их судьба — быть вместе.
Она узнала его. Лицо этого человека невозможно забыть. Кьяра поклялась, что отомстит за сестру. Негодяй получит свое. Вот только… Сердце подсказывает, что душа его чиста. А сердце никогда ее не обманывало…
В библиотеке Кембриджского университета историк Клер Донован находит старинный дневник с шифрованными записями. Ей удается подобрать ключ к шифру, и она узнает, что дневник принадлежал женщине-врачу Анне Девлин, которая лечила придворных английского короля Карла Второго в тот самый период, когда в Лондоне произошла серия загадочных убийств. Жестокий убийца, имя которого так и осталось неизвестным, вырезал на телах жертв непонятные символы. Клер загорается идеей расшифровать дневник и раскрыть загадку давно забытых преступлений…Впервые на русском языке! От автора бестселлера «Письмо Россетти».
Горем и бедой обернулось Марине Мнишек восхождение на русский престол. Ее прекрасный супруг Димитрий, который ради ее прекрасных глаз готов был покорить и бросить к ее ногам огромную страну, убит дикими московитами как злодей и самозванец. Теми самыми, которые только что клялись ему в верности и преданности… Что ждет теперь новую русскую царицу, которая венчалась на царство даже раньше своего мужа? Кто она — бедная гонимая самозванка? Или все-таки царица, которой не хватает лишь престола и… любви?..Ранее роман «Пани царица» выходил под названием «Престол для прекрасной самозванки».