Распутин. Тайна его власти - [28]

Неподкупность и лояльность Столыпина вынудили его быть откровенным с государем. Все, что выходит за пределы его политической компетенции или может каким-то образом скомпрометировать царя, Столыпин старается от него скрыть. Его первое впечатление о Распутине оказалось не таким положительным, как ему хотелось бы иметь в угоду Николаю, но Столыпин не захотел огорчать царя, пока не появились конкретные на то основания.

«Я глубоко сожалею о захватившем православную церковь кризисе, свидетелем которого в настоящее время Вашему Величеству довелось стать», — в такой завуалированной форме Столыпин описывает свою первую встречу с Распутиным. Появившиеся во многих рассказах утверждения о том, что дабы Столыпин сам позвал Распутина, чтобы тот помолился у постели его больной дочери, — вероятнее всего один из вымыслов, которыми так богата русская мемуарная литература. В любом случае, Столыпин сначала не мог выдвинуть против Распутина ничего конкретного и решил из вежливости утаить от царя, насколько несимпатичен ему сибирский мужик. Однако, пока никто не подозревал, какими злейшими врагами вскоре станут Столыпин и Распутин.

Распутин и царская семья

В середине 1907 года для Распутина наступил решающий момент в жизни, когда царская чета, и прежде всего царица, пришли к осознанию его бесспорной необходимости. Вот что пишет здравомыслящая, отнюдь не подверженная влиянию Распутина, сестра царя Ольга Александровна о том, свидетелем чего ей довелось стать:

«Алексею едва исполнилось три года, и он упал во время игры в парке Царского Села. Он даже не заплакал, рана на ноге была небольшой, но ушиб вызвал внутреннее кровотечение, и несколько часов он страдал от ужасных болей. Царица позвала меня, я тут же пришла к ней.

Это был первый кризис из множества других, последовавших за ним. Бедное дитя лежало перед нами, скорчившись от боли, нога ужасно распухла, под глазами темные круги. Врачи были беспомощны. Они с испугом смотрели на это, как и все мы, и долго шептались. Казалось, ничего нельзя сделать, и через несколько часов они совсем потеряли надежду. Было уже поздно, и мне посоветовали уйти.

И тут Аликс (царица Александра) отправила сообщение Распутину в Петербург. Он приехал во дворец после полуночи. Утром я не поверила своим глазам: малыш был не только жив, но и здоров. Жар пропал, глаза ясные и светлые — и ни следа от опухоли на ноге! Ужас вчерашнего вечера казался невероятным кошмаром. От Аликс я узнала, что Распутин даже не дотронулся до ребенка, а только стоял в ногах у его кровати и молился…»

Генерал-майор Воейков, дворцовый комендант, подтвердил «чудо», которое Распутин, очевидно, совершил: «С первой минуты, когда Распутин появился у кровати больного престолонаследника, состояние ребенка улучшилось. Очевидно, было достаточно, чтобы Распутин пробормотал несколько молитв и поговорил с Алексеем…»

Для склонной к мистике царицы в этом нет никаких загадок. Ей все понятно: Распутин вылечил Алексея молитвами, потому что он святой человек, посредник между Богом и миром, и его молитвы исполняются. Никто и ничто больше не может ее заставить отказаться от этого мнения.

Даже врачи Алексея, которые всей душой ненавидят Распутина, признают, что с приходом Распутина состояние Алексея значительно улучшилось.

«Не только я лично сталкивалась с этим, — рассказывала Ольга Александровна, — но и лечащие врачи вынуждены были признать это чудо. Профессор Федоров, выдающийся специалист, который лечил Алексея, многократно подтверждал мне это…»

Придворная дама Е. Н. Оболенская, отнюдь не сторонница Распутина, которую из-за критического отношения к нему вскоре отстранили от Двора, присутствовала при нескольких подобных приступах у царевича Алексея. Вот что она вспоминает о споре врачей в период кризиса: «Они признались, что не могут остановить кровотечение. Тут появился Распутин. Всего несколько секунд он провел у постели больного — и кровотечение прекратилось…»

Джанумова утверждает, что Распутин мог оказывать воздействие и на расстоянии. Однажды она была на одной вечеринке с ним. Вдруг раздался звонок, и Распутина пригласили к телефону. Он взял трубку: «Как? Алеша, не спит? У него болят уши? Позовите его к телефону… Что такое, Алеша, ты перепутал ночь и день? У тебя что-то болит? Оставь эти глупости. Быстро иди в постель. Ухо у тебя вообще не болит, это я тебе говорю. Ты слышишь? Спи!»

Через четверть часа вновь зазвонил телефон. У Алексея больше ничего не болело, он мирно спал. Распутин же объяснил свое воздействие на Алексея не собственным даром, а силой молитвы. В другом случае он так ответил на крик царицы о помощи, отправленный ему в виде телеграммы (в телеграмме он пользуется таким же простым фамильярным обращением, как и при личном общении с ней):

«Дорогая мама!

Я получил Твою телеграмму. Не огорчайся, милосердие божье приходит не к грешникам, оно приходит от молитв. Верь, и царевич будет спасен. Я сам непрерывно молюсь, но что я еще могу сделать? У человека нет никого, кроме Бога…»

Классическим примером, объясняющим безграничное восхищение Александры Распутиным, является следующий эпизод. У Алексея началось сильнейшее носовое кровотечение, что всегда представляет опасность для больных гемофилией. Поезду, в котором везли престолонаследника, приказали вернуться в Царское Село. «Я видела, с какой осторожностью ребенка перевозили из поезда во Дворец и несли в его комнату, — рассказывает Анна Вырубова. — Его лицо было словно из воска. Из ноздрей торчали окровавленные ватные тампоны. Профессор Федоров и доктор Деревенко заботились о нем, но не могли даже уменьшить кровотечение. Когда же они захотели применить последнее средство, для чего им нужно было раздобыть железу морской свинки, царица попросила меня позвать Распутина. Он приехал, вместе с царской четой зашел к Алексею, перекрестил царевича, сказал родителям, что это не опасно, и что они должны успокоиться — повернулся и ушел. Носовое кровотечение прекратилось. Врачи сказали, что для них это абсолютно непонятно. Но это факт».