Расплетин - [13]

Первые успехи

К концу 1930 года Расплетин выпустил свои первые отчеты о проделанной работе в лаборатории: «Разработка кварцевых пластин для коротковолновых передатчиков и технология их изготовления» и «Особенности использования светящегося пьезорезонатора» (авторы П. П. Куровский, Е. С. Мушкин, А. А. Расплетин).

В кварцевой лаборатории из кристаллов горного хрусталя изготавливались пластины, соответствовавшие собственной частоте колебаний пьезокварца. Расплетин с коллегами доводил их технические характеристики до эталонных показателей. Ему удалось провести весьма удачные эксперименты по получению срезов с оптимальными параметрами, в том числе с минимальным температурным коэффициентом. Впоследствии разработки, связанные с применением пьезокварца и внедрением кварцевых резонаторов в советскую радиотехнику были положены в основу их крупного производства для армии. (Имелись в виду кварцевые резонаторы для коротковолновой радиостанции «Север» и приемных устройств системы С-25 «Беркут»),

По итогам работы А. А. Расплетина и его коллег руководитель группы Е. С. Мушкин в журнале «Радиофронт» № 17 за 1931 год опубликовал статью «Пьезокварц в советской радиотехнике».

Примечательно, что спустя десятилетие и П. П. Куровский, и А. А Расплетин оказались в блокадном Ленинграде и выполняли заказы для фронта. В частности, зимой 1941/42 года П. П. Куровский был главным инженером завода им. Коминтерна, где небольшой коллектив оставшихся специалистов выпустил для фронта восемь отечественных радиолокаторов РУС-2 («Редут»), сослуживших добрую службу на Северо-Западном и Северном фронтах, а по заданию А. А. Расплетина завод начал выпускать кварцевые резонаторы для КВ-радиостанции «Север».

Расплетину очень понравилась атмосфера творческого поиска в лаборатории завода, широкого обсуждения новых результатов. В то время А. Л. Минц проводил еженедельные субботние научно-технические семинары по обсуждению текущих вопросов и перспективных разработок завода. Расплетин уже посетил один такой семинар и с нетерпением ждал следующего, где должны были обсуждаться очень интересные вопросы разработки первых в стране механических телевизоров, о которых он уже успел прочитать в технической библиотеке завода. Но в назначенное время семинар не состоялся. Очень быстро причина отсутствия А. Л. Минца на заводе стала известна — 28 февраля 1931 года его арестовали. Это был шок, все были в полном недоумении, не могли понять, что произошло.

К моменту ареста А. Л. Минцу было всего 35 лет. Но он уже считался одним из крупнейших специалистов в области радиотехники и связи. С его мнением считались такие выдающиеся руководители Советского государства, как Г. К. Орджоникидзе, С. М. Киров. Его разработки по модульным радиовещательным станциям были хорошо известны зарубежным ученым и промышленникам.

Много позже Расплетину стали известны причины ареста и заключения Минца под стражу.

Конечно, арест А. Л. Минца не прошел мимо Е К. Орджоникидзе. Его возмущению не было границ: он прекрасно знал Минца и был абсолютно уверен в его невиновности. Как член Президиума ВКП(б) он был вхож к И. В. Сталину и просил его повлиять на судьбу Минца. Только в марте — апреле 1931 года Орджоникидзе был у Сталина восемь раз (по данным статьи «Посетители кремлевского кабинета И. В. Сталина», опубликованной в журнале «Исторический архив». 1998. № 4).

А. Л. Минц был нужен Г. К. Орджоникидзе для развертывания в стране строительства мощных радиостанций и производства телевизоров.

Вскоре под давлением Орджоникидзе относительно дела Минца вышло дополнительное решение коллегии ОГПУ от 13 июля 1931 года:

Минца Александра Львовича — из-под стражи ОСВОБОДИТЬ и прежний приговор в отношении его считать УСЛОВНЫМ.

Благодаря этому А. Л. Минц сумел принял участие в подготовке и проведении Всесоюзной конференции по телевидению (ВКТ) 18–21 декабря 1931 года, на которой он выступил с программным докладом «О современном состоянии и перспективах развития техники радиопередающих центров в связи с требованиями телевидения». Там был продемонстрирован целый комплекс телевизионного оборудования, разработанного в лаборатории телевидения под руководством Минца и его сотрудника Антона Яковлевича Брейтбарта (1901–1986), промышленный образец телевизора, студийная аппаратура и опытный телевизионный передатчик. Этот доклад коренным образом повлиял на формирование научного мировоззрения Расплетина.

Б-2, телевизор А. Л. Минца и А. Я. Брейтбарта, был признан наиболее конструктивно проработанным, устойчивым в эксплуатации и рекомендован для промышленного производства в 1932 году.

Следует отметить, что Б-2 не был телевизором в полном значении этого термина, а представлял собой телевизионную приставку к радиоприемнику. Для его подключения к любому радиоприемнику требовалось провести простейшие доработки, которые могли выполнить достаточно квалифицированные телезрители.

Подобная модернизация радиоприемника позволяла использовать его в обычном режиме для приема радиовещательных программ или только для приема телевизионного изображения. Высокую оценку дал этой приставке известный специалист-телевизионщик А. М. Халфин: «Из всех телевизоров, которые были выпущены за годы существования механического телевизионного вещания, телевизор Б-2 оказался самым удачным не только у нас в Союзе, но и, пожалуй, за границей. Во всяком случае, ничего столь простого и компактного не было ни разу сконструировано».