Расплата. Яростное безумие - [3]
— Сейчас я пришлю к вам Зиновия Ароновича, — сказала Зина, и они вместе с помощником по труппе выскочили в коридор.
Я остался один. Медленно обвел глазами стены кабинета. Вот висят фотографии над столом. Много разных, но среди них есть и одна, где мы сняты с Василием. Он — мой двоюродный брат. Но у нас обоих нет родных братьев, так что мы часто говорили полушутя, что за неимением родных братьев двоюродные тоже считаются родными…
Мы даже профессию получили почти одну и ту же. Только я стал режиссером, а он — театральным критиком. Василий младше меня на пять лет. Значит, ему сейчас тридцать. Должно быть тридцать. Теперь ему уже не тридцать, подумал я. Теперь он шагнул в вечность…
Мы могли бы учиться вместе в одном институте, только на разных факультетах. Так бы и получилось, если бы не эти пять лет разницы. Так что в том году, когда я закончил институт, он только поступил на свой театроведческий факультет.
А я в тот же год поехал по городам и весям нашей страны ставить спектакли. Сначала постановка в Орле, потом — в Липецке… Затем меня занесло в Кемерово, оттуда — в Барнаул. И так далее, как у всякого «очередного» режиссера, который мотается с постановками. Не то чтобы это была тяжелая жизнь, нет. Многим нравится. Но для этого нужно иметь соответствующий характер. Так сказать, цыганскую натуру. Перекати-поле. Тут пожил, поставил, заработал. Там пожил, поставил, заработал… Вот так и ездишь по стране, живешь в гостиничных номерах и оставляешь по пути своего следования в городах свои спектакли, брошенных случайных женщин и иногда, наверное, детей, про которых не знаешь, твои это или нет…
Есть десятки режиссеров, которым такая жизнь по душе. Мне же она наскучила довольно скоро, и я захотел осесть. Москва и Петербург были не для меня. «Очередным» режиссером я больше быть не хотел, а главным меня бы никто не сделал. Конкуренция слишком большая. Приличных театров мало, и в них сидят главные режиссеры-зубры. Или волкодавы, что точнее. И никого они не пустят на свое место. Хоть они и старые, но до смерти своих постов не бросят. И вокруг каждого такого уже вьется десяток орлов-очередников. И все ждут его смерти, чтобы попытаться занять его место. Одному повезет… Как поется в старинной пиратской песне: «Двенадцать человек на сундук мертвеца…» Так что зацепиться в Москве и Петербурге я и пытаться не стал, не могу унижаться. Тем более если это унижение почти бесперспективно.
Вот потому я и осел наконец тут, главным режиссером в драмтеатре областного центра средней руки. Советские власти, находившиеся при последнем издыхании прежнего режима, еще успели дать мне двухкомнатную квартиру со всеми удобствами. Правда, телефон провести не успели. Несколько месяцев им не хватило для того, чтобы окончательно устроить мою жизнь. Грянул август девяносто первого, обком партии опечатали грубые милиционеры, и на этом мои номенклатурные блага закончились…
Тем не менее я продолжал сидеть здесь, в этом городе, по двум причинам. Во-первых, привык. А во-вторых, до Петербурга только ночь езды на поезде. Хочешь — сел и приехал. И прошелся по Невскому, вышел на родную Моховую, посмотрел на обшарпанные стены Театрального института…
И каждый раз, в каждый приезд я останавливался у Василия. Даже был гостем на его свадьбе. Правда, с Ларисой мы так и не стали друзьями, но это бывает часто и не имело никакого значения. Врагами же мы тоже не стали… Так, равнодушные знакомые. Тоже неплохо.
Василий, в отличие от меня, никуда не поехал за счастьем. Он рассудил, что если будет Божья воля, то он и в Питере неплохо устроится. А если не будет таковой — то езди хоть на край света…
Конечно, по специальности Василий работать не стал. Это уж было бы совсем глупо. Нельзя же оставаться нищим, даже если ты имел глупость стать театроведом. Ошибки молодости нужно вовремя исправлять. Вот Василий и занялся бизнесом, когда это стало возможно.
Вернее, он и прежде занимался этим же делом, но теперь, когда пришла свобода, он окончательно порвал со всякими государственными структурами и занялся только своим собственным делом. Это был бизнес, но, так сказать, смежный.
Василий увлекался реставрацией антиквариата. Для этого нужно иметь «золотые» руки. Но у него они как раз были. Сначала я долго не мог понять, какова механика бизнеса моего брата. Но потом Василий в очередной мой приезд объяснил.
— Это алхимия, — сказал он. — Процесс превращения трех железяк, купленных за три рубля, в некое более или менее значительное количество долларов.
Потом Василий объяснил, что, как и всякая алхимия, это процесс таинственный и зависящий не только от знаний и мастерства, но и от соблюдения необходимых ритуалов.
— Я покупаю в магазине три железяки прошлого века, — говорил Василий оживленно. — Они совершенно разные, от разных украшений. Старые, страшные. Их кто-то подобрал на помойке и на всякий случай принес в антикварную лавку. А там ее тоже на всякий случай поставили на комиссию и выложили на прилавок. Цена копеечная, сами железки ничего не стоят, но вдруг найдется какой-нибудь сумасшедший… Вот тут нахожусь я. Но я вовсе не сумасшедший. Просто у меня есть голова и руки, — лицо Василия при всем этом рассказе светилось от удовольствия. Он как бы заново переживал весь процесс, который доставлял ему такое бешеное наслаждение. — И я беру эти железки, — говорил он, — и несколько дней верчу их в руках. А потом придумываю, как их составить вместе таким образом, чтобы получился антикварный предмет. Реставрирую их, мою, подкрашиваю и всякое такое… Вот у меня лежат сто никому не нужных старых обломков. И я их составляю друг с другом, фантазирую, что к чему лучше подойдет и что из этих комбинаций может получиться.
«Нелюдь» — кровавое повествование о врачах-монстрах, поставивших свою благородную профессию на службу человеконенавистническому бизнесу…
Счастье и достаток рассыпались как карточный домик. Смерть ворвалась в привычную и размеренную жизнь удачливого бизнесмена. Семья, состояние, фирма-все исчезло в одночасье…Но смириться с этим нельзя. Нужно восстановить справедливость любой ценой, найти виновника, отомстить. А главное, самому остаться в живых…
Он не убийца, он — киллер. Смерть — его работа. На этот раз Щелкунчику «заказаны» сразу трое — молодой человек нетрадиционной сексуальной ориентации, директор завода-гиганта и журналистка. С первыми двумя он справился легко, а вот с третьей жертвой все пошло как-то не так — неожиданно Щелкунчик оказался в роли преследуемого. Что ж, враги еще не видели ледяного взгляда киллера-одиночки…
Это – Россия.Россия, в которой мы живем.Страна, где под одной крышей уживаются богачи и нищие, подлецы и герои. Страна, где на самые циничные и жуткие преступления порой закрывают глаза. Только здесь закон может запретить человеку делать добро. Но он не остановит сотрудницу «полиции нравов» в ее попытке спасти брошенных на произвол судьбы детей. Ведь только она, в прошлом проститутка, точно знает, против кого вести войну…
Древняя минойская цивилизация на Крите…О ней известно очень мало — после бурного расцвета она исчезла в XV веке до нашей эры.До сих пор не раскрыт секрет письменности минойцев. Всех, кто оказался близок к расшифровке загадочных текстов, ждала мучительная смерть. На теле каждого убитого был вырезан «минойский топорик» — символ легендарного царства.ПОЧЕМУ погибли эти люди?КТО стоит на страже минойских тайн?КАКАЯ угроза скрыта в древних текстах?КОМУ под силу раскрыть череду преступлений и остановить зло?
Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.
Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?
В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.
СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.
Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.