Расплата. Яростное безумие - [29]

Но Павлик почему-то стал иногда захаживать ко мне. Я жила вдвоем с мамой. Мама часто была на работе, и я все время была одна, так что никто не мешал нам. Я каждый раз до самого конца не верила, что и на этот раз Павлик придет и согласится лечь со мной в постель.

«Неужели я могу ему так нравиться, что он предпочитает меня всем остальным девушкам?» — думала я и никак не могла поверить своему счастью. Но это было так.

Можете себе теперь представить, какой восторг охватил меня спустя еще год, когда Павлик стал делать намеки на то, что мы с ним можем пожениться. Я сначала не верила этому. Несмотря на то, что я постепенно расцвела и стала вовсе не дурнушкой, а довольно привлекательной, все же я не была такой красавицей, чтобы, по моим понятиям, заслуживать такой чести — стать женой Павлика.

Однако все это мне ужасно льстило, и я старалась, просто из кожи вон лезла, чтобы понравиться Павлику еще больше. И вот так, хотя я и не верила его словам, что он на мне женится, это произошло. Мы стали мужем и женой.

Дело было в том, что за несколько лет наших отношений Павлик успел достаточно хорошо узнать меня. И он понял самое главное про меня и мой характер. Ему стало ясно, что, во-первых, я чрезвычайно сексуальна, то есть озабочена, а он у меня был первый мужчина, и, соответственно, была и моя глубокая страсть именно к нему. Кроме того, Павлик понял, что у меня есть определенный комплекс неполноценности перед ним и что я преклоняюсь пред ним и не считаю в глубине души себя достойной его.

Все это было правдой. Павлик хорошо понял меня. Именно такая жена и была ему нужна.

Каждый человек — эгоист, но Павлик особенно выделялся в этом качестве. Наверное, его баловали родители в детстве, потом баловали девушки в юности, на которых он производил впечатление своей красотой и они ни в чем ему не отказывали… Наверное, там было много причин.

Одним словом, Павлик решил, что ему все равно нужно жениться, чтобы почувствовать себя самостоятельным, взрослым до конца человеком, а кого он мог выбрать себе в жены, не желая слишком обременять себя семейной жизнью?

Он правильно все рассудил. Конечно, ему и требовалась такая жена, как я — осознающая свое приниженное положение, комплексующая, не считающая себя равной… Чтобы можно было вертеть ею, если понадобится, а если понадобится — просто не обращать на нее внимания.

Меня он к тому времени уже достаточно хорошо знал, знал, что я — это именно то, что ему требуется и что от меня можно не ожидать никаких сюрпризов.

На самом деле — разве я не ждала его помногу недель, пока он увлекался другими? Разве я после этого хоть раз упрекнула его или вообще позволила себе сказать хоть слово?

Нет, я всегда была терпелива и ни одним словом не упрекала его за его многочисленные измены. Я старалась быть для него почти рабыней. И Павлик понял, что ему стоит взять меня в жены, потому что никого более удобного он никогда себе не найдет.

И вот отыграна свадьба, и мы зажили счастливой семейной жизнью.

Я не беру слово «счастливый» в кавычки потому, что первые месяцы я действительно была просто на седьмом небе. Да и Павлику сначала все было в новинку, так что и он вел себя со мной очень хорошо. Не стану описывать, как я старалась быть хорошей хозяйкой, как я старалась готовить, убирать в нашей квартире, как всегда стремилась встречать мужа хорошо одетой, причесанной и накрашенной, чтобы обязательно понравиться ему… Это долго рассказывать, и не всем интересно. А кому интересно, я уверена, те сами все это прошли, так что могут и сами рассказать.

Я специально взяла себе из дома будильник и заводила его так, чтобы в любом случае вставать на час раньше мужа. Будильник звонил, и я сразу вскакивала, потому что знала — перед тем как готовить ему завтрак, мне следует привести себя в полный порядок. Он ни одной минуты, даже утром, не должен был видеть меня неприбранной, ненакрашенной, непричесанной. Он заслуживал того, чтобы его жена всегда была перед ним при полном параде. Достаточно и того, что он женился на мне, а не на какой-нибудь кинозвезде… Чувство благодарности переполняло меня, и я с удовольствием подпрыгивала на кровати и бежала в ванную…

Зато когда Павлик просыпался, я подавала ему в постель кофе, и он мог видеть меня уже с макияжем и уложенными волосами. Наверное, сам он всегда этого не замечал, но для меня это было важным. Я как бы преисполнялась значительности… Да я и не стремилась к тому, чтобы он что-то замечал из моих стараний. Если не замечает, как я стараюсь, — значит я хорошая жена. Вот это меня по-настоящему успокаивало.

Однако дальше дело пошло не столь гладко. Павлику наскучила размеренная семейная жизнь, и он вернулся к прежним увлечениям. Он стал часто возвращаться поздно домой, а иногда даже под утро. Иногда он бывал при этом сильно пьян, а иногда и не очень. Нельзя сказать, чтобы это меня не огорчало. Конечно, было горько и тяжело. Но, во-первых, я была к этому готова всем опытом наших предшествующих отношений, так что, можно сказать, знала, на что шла, а во-вторых, моя мама как-то сказала мне, когда я пожаловалась ей: «Почти каждой женщине нужно пережить такое. Мужчина порой охладевает, порой увлекается на стороне. И умная женщина прощает его и старается сделать вид, что не замечает. Глупо раздувать огонь. Если не замечать, огонь может погаснуть. Побегает, утомится и вернется домой, к тебе. Вот так. Потерпи, потом ты все равно останешься в выигрыше. Что любовницы? От них все равно приходят к женам».