Расплата - [97]

Де Медем усмехнулся, положил руку на широкое плечо Саида и подтолкнул его к двери. Почувствовал, как взбугрились мускулы под плотной тканью его пиджака.

— Договорились, так что успокойтесь. Не забудьте позвонить мне вечером.

Саид кивнул и улыбнулся, не разжимая губ.

— Непременно.

20

— Слава Богу, этот крокодил убрался. Меня тошнит от него.

Де Медем стоял у окна и, скривив губы, смотрел на широченные плечи удалявшегося Саида. Потом опустил штору, повернулся и взглянул на графиню, которая стояла в дверях, морщась от отвращения.

— Ты, как всегда, права, моя дорогая, — задумчиво улыбнулся он. — Это змея, а не человек, причем очень ядовитая змея. Однако не следует забывать, — вдруг развеселившись, прибавил он, — что и змеиный яд приносит пользу. — Она содрогнулась. Де Медем подошел и положил руки на ее плечи. — Но я полностью согласен с тобой. Отвратительная личность, от него можно ждать чего угодно. Знаешь, он угрожал мне, вот сейчас.

Графиня недоверчиво рассмеялась, вглядываясь в его лицо.

— Он? Угрожал тебе? Ты это серьезно?

— Да, — тихо произнес он и покачал головой. — Серьезнее не бывает. Наш приятель Саид слишком возомнил о себе.

— Твой приятель, а не наш.

— Мой приятель Саид, — согласно склонил голову де Медем. — Видишь, что получается, когда разводишь демократию с таким вот сбродом? Им что-то втемяшивается в голову, и они начинают воображать себя ровней нам. Разговаривал со мной таким тоном, словно я одна из его проституток, — прибавил он. Сравнение, по-видимому, показалось ему весьма забавным.

— Не заставляй только меня часто принимать его, — попросила графиня. — Когда он здесь, наша квартира мне кажется нечистой.

— Не воспринимай его всерьез, моя дорогая, — рассмеялся де Медем, опуская руку на ее талию. — Через несколько дней отвратительный, но пока что очень нужный господин Кхури отправится на заслуженный отдых. Отдых с плаванием, — он ухмыльнулся, — в заброшенном карьере.

И в этот момент зазвонил телефон. Графиня высвободилась из объятий, подошла к телефону и взяла трубку.

— Алло? — Она прикрыла рукой микрофон. — Вадон, — в голосе было легкое презрение.

Удивленно подняв брови, он взял трубку.

— В чем дело? — послушал несколько мгновений. — Так что же? Говорите ради Бога. Не можете сказать по телефону? — Он снова послушал, пожал плечами. — Ладно, согласен. Если вы так считаете, значит, это действительно нужно.

Он бросил трубку на рычаг и раздраженно тряхнул головой.

— В чем дело? Какая-нибудь неприятность?

Де Медем снова покачал головой, глаза его смотрели куда-то вдаль.

— Не знаю, — задумчиво проговорил он. — У Вадона, кажется, серьезные затруднения. — Он внезапно сбросил задумчивость и небрежно шлепнул ее по стройному бедру. — Он хочет прийти к нам прямо сейчас. Прости, моя дорогая, но прошу, прекрати искушать меня и дай мне возможность немного подумать. Через несколько минут он будет здесь.

Минут через пять зазвонил видеодомофон. Де Медем, одетый уже в свободные брюки и свитер, не спеша направился к двери, он о чем-то думал и хмурился. Снова послышался длинный настойчивый звонок. Он пробормотал что-то в микрофон и нажал на кнопку, отпер дверь, оставил ее приоткрытой, вернулся в гостиную и подошел к окну. Шел дождь, по стеклам стекали тонкие струйки.

Хлопнула дверь, послышались быстрые шаги Вадона. Де Медем отвернулся от окна и, лучезарно улыбаясь, поспешил ему навстречу.

— Дорогой мой Вадон, — растягивая слова, проговорил он, — как же я рад вас видеть! Давайте помогу вам. — И он сделал движение, словно хотел помочь Вадону снять легкий плащ. Министр раздраженно отпрянул назад, снял непромокаемую шляпу и бросил ее на стул.

— Ну хотя бы сядьте, — сказал де Медем, глядя, как от стекавших со шляпы дождевых капель на шелковой подушке образуются темные пятна. Он положил короткопалую лапу на плечо Вадона и подтолкнул его к дивану.

— Ерунда! — Вадон стряхнул с плеча руку де Медема. — Мне нужно поговорить с вами. Беда.

Де Медем учтиво улыбался, не сводя глаз с покрытого болезненной желтизной лица гостя. Вадон дышал прерывисто, щеки судорожно подергивались.

— По-моему, вы выглядите очень встревоженным, — сказал де Медем. — Может быть, из-за этой жары. Очень душно. Хорошая гроза очистит воздух. — Он подошел к столику. — Выпьете чего-нибудь? — Хотя он говорил тихо и доброжелательно, но в голосе ясно слышалось насмешливое пренебрежение. Повернувшись спиной к гостю, он взял графин.

— Я больше чем встревожен. И скажу вам откровенно, де Медем, я напуган. Нам нужно со всем этим кончать. Это бессмыслица.

Де Медем повернулся к нему, держа в каждой руке по хрустальному бокалу.

— Выпейте. Виски, возможно, успокоит вас. А теперь рассказывайте, что именно бессмыслица.

— Все, — глотнув изрядную порцию виски, отрезал министр. — Они требуют ужесточать и ужесточать меры безопасности. Наша затея становится слишком рискованной. Мы не можем продолжать. Просто не можем! Я больше не выдержу такого напряжения. Не выдержу. Я… — И он в отчаянии закрыл лицо руками.

Де Медем стоял и молча смотрел на его склоненную голову. В неярком свете лампы, освещавшем плечи Вадона, вспыхивали голубоватые блики в его волосах.