Расплата кровью - [14]

– Мой адвокат узнает…

– Нас держат под замком…

– … никогда не встречала более безобразного обращения!

– Мы как будто живем в цивилизованном…

– ... и не удивляюсь, что эта страна катится в тартарары!

Словно не слыша их, Линли переводил взгляд с одного человека на другого, потом быстро осмотрел комнату. Тяжелые розовые шторы были задернуты, и горели всего две лампы, но света вполне хватало, чтобы изучить эту компанию, продолжавшую громко галдеть, на требования которой он по-прежнему не обращал внимания.

Он узнал главных участников этой драмы в основном потому, что они составляли окружение самой притягательной и яркой особы в этой комнате – Джоанны Эллакорт. Знаменитая актриса стояла у бара, прекрасная и холодная блондинка, ее белый свитер из ангоры и белые же шерстяные брюки, казалось, подчеркивали то ледяное презрение, с которым она встретила приехавшую полицию. Словно готовый исполнить любое ее повеление, рядом с Джоанной стоял дюжий мужчина постарше – глаза с тяжелыми веками, жесткие седеющие волосы, – без сомнения, ее муж Дэвид Сайдем. По другую сторону от Джоанны, всего в двух шагах, ее партнер по будущему спектаклю – он резко вернулся к своему бокалу, который как раз наливал. Роберт Гэбриэл либо не интересовался прибывшими, либо просто решил основательно подкрепиться для схватки. А перед Гэбриэлом, быстро поднявшись с дивана, воздвигся Стюарт Ринтул, лорд Стинхерст. Он внимательно разглядывал Линли, словно собираясь попробовать его в какой-то из своих будущих постановок.

О том, кто были остальные присутствующие, Линли мог пока только догадываться. Две пожилые женщины у камина – скорей всего жена лорда Стинхерста и его сестра Франческа Джеррард; мужчина за тридцать, низенький толстячок со злой физиономией, куривший трубку, в довольно новом твидовом костюме, надо полагать, это журналист Джереми Винни; вместе с ним на канапе сидела на удивление плохо одетая, непривлекательная женщина – типичная старая дева, – смутное сходство с лордом Стинхерстом, а особенно исключительная долговязость указывали на то, что это его дочь; двое юнцов, работающих в гостинице, сидели рядышком в самом дальнем углу комнаты; и в низком кресле, почти скрытая тенью, черноволосая женщина, которая подняла поникшую голову при появлении Линли – ввалившиеся щеки, затравленный взгляд темных глаз, в которых угадывалась скрытая страсть, удерживаемая в жестокой узде. Айрин Синклер, догадался Линли, сестра жертвы.

Но никто из них не интересовал Линли, и он еще раз обвел всех взглядом, пока не нашел режиссера пьесы. Он узнал его по оливковой коже, по черным волосам и по темным валлийским глазам. Рис Дэвис-Джонс стоял рядом со стулом, с которого только что вскочила леди Хелен. Он тоже двинулся вслед за ней, словно не хотел допустить, чтобы она сражалась с полицией в одиночку. Однако он остановился, когда ему, как и всем остальным, стало ясно, что прибывший полицейский – знакомый леди Хелен Клайд.

Через все пространство комнаты и как бы сквозь призму непримиримых различий, обусловленных извечным конфликтом их культур, Линли смотрел на Дэвис-Джонса, чувствуя, как его охватывает жестокая антипатия, почти физическое страдание. Любовник Хелен, подумал он, и еще раз яростно это повторил, чтобы осмыслить мрачную непреложность факта: это любовник Хелен.

Вот уж кто совсем не годился на эту роль. Валлиец был лет на десять старше Хелен, а то и больше. С кудрявыми волосами, слегка тронутыми сединой на висках, с худым обветренным лицом, он был гибким и крепким, как его предки кельты. И так же, как они, он был довольно низкорослым и далеко не красавцем. Черты его лица были резкими и маловыразительными. Но Линли не мог не признать, что в этом человеке чувствовались ум и внутренняя сила, качества, которые Хелен ставила выше всех остальных.

– Сержант Хейверс, – резко крикнул Линли, пресекая негодующие реплики, – проведите леди Хелен в ее комнату и позвольте ей одеться! Где ключи?

Вперед выступила юная девушка с широко распахнутыми глазами и бледным лицом. Мэри Агнес Кэмпбелл, обнаружившая тело. Она протянула серебряный поднос, на который кто-то сложил все гостиничные ключи, руки у нее дрожали, поэтому поднос слегка подрагивал. Взгляд Линли с ключей снова переместился на собравшихся.

– Я запер все комнаты и собрал ключи сразу же после того, как она… как тело было обнаружено сегодня утром, – объяснил лорд Стинхерст и снова сел на свое место у камина, на диван, где сидела одна из пожилых женщин. Ее ладонь ощупью нашла его руку, и их пальцы переплелись. – Я не знаю точно, как положено действовать в подобных случаях, – добавил Стинхерст, – но мне показалось, что это самое разумное.

Увидев, что Линли не собирается выказывать ни малейшей признательности, Макаскин решил вступиться за Стинхерста:

– Сегодня утром, когда мы приехали, все находились в салоне. Его светлость оказал нам услугу, заперев всех там.

– Как это любезно со стороны лорда Стинхерста. – Это сержант Хейверс заговорила тоном настолько вежливым, что в нем звучали стальные нотки.

– Найди свой ключ, Хелен, – сказал Линли. Она все это время не сводила с него глаз. Он и сейчас чувствовал на себе ее взгляд, теплый, как ласковое прикосновение. – Остальным придется еще немного потерпеть все эти неудобства.