Распинатель - [111]

70

Четыре дня спустя.

Роберт медленно отворил дверь в палату Карлоса и заглянул внутрь. Анна стояла у кровати мужа, нежно поглаживая его руку.

— Он пришел в себя? — шепотом спросил Роберт.

— Пришел, пришел, — слабо ответил Карлос, поворачивая голову к двери.

Роберт широко ему улыбнулся и вошел в палату. Под мышкой он держал коробку шоколадных конфет.

— Ты мне подарки приносишь? — спросил Карлос с видом беспокойства.

— Вот еще… Это для Анны, — ответил он, протягивая ей конфеты.

— Ой, спасибо, — сказала она, принимая подарок и целуя Роберта в щеку.

— Что это тут происходит? — спросил Карлос. — Конфеты… поцелуйчики… Скоро ты уже будешь являться ко мне домой на ужин.

— Обязательно, — подтвердила Анна. — Я его уже пригласила. Сразу, как только тебя выпишут из больницы. — Она мило улыбнулась, и от ее улыбки в палате как будто посветлело.

— Как себя чувствуешь, напарник? — спросил Роберт.

Карлос опустил глаза на перевязанные руки.

— В общем, за исключением лишних дыр в ладонях, глубоких колотых ран на лбу и такого ощущения, что меня сбросили с моста, я чувствую себя замечательно, а ты как поживаешь?

— Пожалуй, не хуже тебя, — ответил он без особого убеждения.

Карлос посмотрел на Анну, которая поняла сигнал.

— Я вас оставлю вдвоем ненадолго. Хочу сходить в кафетерий, — сказала она, наклонилась и поцеловала Карлоса в губы. — Надо что-то делать с конфетами, — поддразнила она.

— Оставь и мне немножко, — сказал Карлос, подмигивая ей.

После ее ухода Карлос заговорил первым:

— Я слышал, ты ее поймал.

— Я слышал, ты почти ничего не помнишь, — ответил Роберт.

Карлос медленно покачал головой:

— Я не помню ничего конкретного. Какие-то обрывки… Я бы не смог опознать убийцу, если бы до этого дошло.

Роберт кивнул, и Карлос заметил тень печали в его глазах.

— Я ее вычислил, но не поймал, — сказал Роберт, подходя к кровати напарника.

— Что тебя надоумило?

— Джо Боумен…

Карлос нахмурился, вспоминая имя.

— Менеджер из фитнес-клуба? Который сидит на стероидах?

Роберт кивнул.

— Я точно знал, что мне его лицо знакомо, но он убедил меня, что я видел его в каком-нибудь спортивном журнале. До меня так и не дошло, пока Ди-Кинг не толкнул речь насчет присяжных, судьи и палача.

— Ди-Кинг? — В голосе Карлоса послышалось удивление. — Наркодилер?

— Долгая история, расскажу потом. Короче говоря, это привело мне на память дело Джона Спенсера. Джо Боумен входил в число присяжных. Он тогда выглядел совсем по-другому, намного тщедушнее, никаких стероидов, но я его узнал.

Выражение на лице Карлоса побуждало Роберта продолжить.

— Как мне удалось установить, все жертвы были связаны с присяжными, некоторые были их любовниками, как, например, Виктория Бейкер. Она же была любовницей Джо Боумена, помнишь, он женат.

Карлос молча согласился.

— А Джордж Слейтер?

— У него тоже был любовник. Рафаэль, присяжный. Мы вчера с ним разговаривали.

— Его жена знает?

— Едва ли. И я думаю, что ей вообще не следует об этом знать. Ей будет только хуже.

— Согласен. Значит, мы были правы, считая, что он завел роман на стороне.

Роберт кивнул.

— Трудность оставалась в том, чтобы вычислить убийцу. Стало очевидно, что все дело вертится вокруг суда над Джоном Спенсером, что это месть, но кто же мститель?

— Родные, — сказал Карлос.

— Нет любви сильнее родственной, — согласился Роберт. — Я стал копать дальше, и оказалось, что единственный оставшийся родственник Джона — это его сестра… приемная дочь его родителей.

— Приемная?

Еще один кивок.

— Бренду удочерили в возрасте девяти лет. Не потому, что она осталась сиротой, но потому, что служба защиты детей забрала ее из родной семьи, где она подвергалась насилию. Семья Джона взяла ее к себе и подарила любовь, которой она никогда не знала. С ними она чувствовала себя защищенной, уверенной. Они стали ее семьей, которой у нее никогда не было. Но их смерть включила что-то в ее подсознании. Может быть, пугающее чувство, что она опять осталась одна. Может быть, воспоминания об издевательствах, которые она пережила в раннем детстве. Может быть, страх, что ее возьмут и отдадут в первую семью.

Карлос озадаченно посмотрел на него.

— Когда человек попадает в такие травматические ситуации, через которые она прошла, — объяснил Роберт, — когда он теряет всех своих родных одного за другим, часто бывает, что его мозг перестает понимать, в каком он возрасте находится. Он извлекает память из подсознания. Весь страх и гнев, который она чувствовала ребенком, вернулся к ней с той же силой, если не сильнее, и от этого она почувствовала себя так, будто она снова маленькая одинокая девочка. Возможно, это пробудило какую-то ярость, какое-то таившееся в ней зло. Всех, кто участвовал в деле ее брата, она винила в том, что они отняли у нее семью. Особенно присяжных, Скотта и меня. Она не могла допустить, чтобы мы остались безнаказанными.

— Когда ты понял, что это Изабелла?

— Когда я догадался насчет Джона Спенсера. Когда оказалось, что из родных у него осталась только сестра, мне осталось только выяснить, кто она. Новый поиск показал, что Изабеллу поместили в лечебницу вскоре после смерти отца.

— В лечебницу?

— В Сан-Франциско, где она жила. После смерти отца ей овладела ярость, она, видимо, обезумела… сошла с ума, разгромила квартиру и чуть не убила своего приятеля. Они в то время жили вместе.