Распад мировой долларовой системы: ближайшие перспективы - [38]

Практически единственным проектом такого рода, сохранившимся на сегодняшний день, представляется реконструкция Транссибирской железнодорожной магистрали и прилегающих к ней с востока и запада участков, которая приведет к созданию единого, а через какое-то время и скоростного железнодорожного пути "Лондон-Токио" (с вероятным выходом также на китайские порты). Создание трансъевразийской магистрали при всей экзотичности проекта несет его участникам достаточно серьезные и реальные выгоды (в отличие от других новейших "проектов века", подобных каспийской нефти, которые при внешней коммерческой привлекательности преследовали в первую очередь геополитические цели), масштабы и долгосрочность которых вполне соответствуют масштабам и долгосрочности проекта.

Экономическая рентабельность для участников проекта очевидна, так как железнодорожные перевозки на большие расстояния значительно выгоднее морских. Кроме того, заказами на соответствующее оборудование явно будет загружена не только российская промышленность, но и корпорации Японии и Европы. Экономическая выгода для России очевидна: миллионы рабочих мест, возрождение целых отраслей промышленности и кардинальное увеличение внутреннего спроса, в том числе на инвестиции, плюс оздоровление управляющих систем.

Кроме того, неминуемое в случае промедления складывание трансъевразийской транспортной магистрали без участия России объективно означает ее вытеснение на периферию не только мировой транспортной системы, но и широкомасштабных процессов региональной экономической интеграции в целом. Политически же Россия не просто надежно обеспечивает свое экономическое, политическое и культурное единство. Задолго до его завершения, фактически с начала официальной проработки проекта, она впервые начинает реальный процесс постсоветской реинтеграции, которая автоматически становится стержнем евроазиатской интеграции, внезапно возвращая Россию в число стран — участниц мировой политики.

Неприятным для российского истеблишмента представляется тот факт, что помимо значительных финансовых и административных затрат основных инвесторов он потребует от России политических уступок. Ведь к сегодняшнему дню вся система управления Россией сложилась в формах, уже на институциональном уровне практически исключающих возможность масштабной созидательной деятельности. Поэтому осуществление глобального инвестиционного проекта требует иностранного вторжения в святая святых — в саму систему управления государством. Утешением служит то, что, во-первых, такое вторжение приведет к качественному повышению эффективности российской системы управления как на государственном, так и на корпоративном уровне и, во-вторых, оно будет носить обоюдный характер, создавая не только постоянную зависимость России от решений развитых стран, но и обратную зависимость последних от решений, принимаемых Россией. А это качественно меняет суть дела.

Страны Евросоюза, взрывообразно расширяя пространство интеграции за счет России и Японии (а с учетом вероятного ответвления трансъевразийской магистрали, чтобы лишить Японию потенциальной возможности блокировать ее, и Китая), также расширят и свою геоэкономическую устойчивость, в первую очередь по отношению к потенциальным деструктивным воздействиям со стороны США.

Ведь сегодняшняя объединенная Европа, несмотря на все свои бесспорные достижения, все еще слишком мала, а значит — и слишком неустойчива для эффективной глобальной конкуренции с США и Североамериканской ассоциацией свободной торговли (НАФТА). Ей необходимо значительное расширение масштабов экономической деятельности. Магистраль позволит решить эту задачу созданием фактически общеевразийского производства.

Реализация данного проекта послужит толчком к объединению разрозненных рынков Евросоюза, Восточной Европы, России и Японии (с вероятным присоединением Китая) при помощи интеграции транспортной и, что при современных технологиях практически неизбежно, информационной инфраструктуры. Даже начало такого процесса качественно повысит масштабы европейского (в определенном смысле уже евроазиатского) экономического пространства, а значит, — и его устойчивость.

Таков единственно реалистичный в краткосрочном плане ответ России на вызовы глобализации. Это не утопическое конструирование "мирового правительства", которое неминуемо станет достаточно долгим процессом. Предлагается сделать своего рода стратегическое отступление от вырвавшихся из-под контроля новейших финансовых технологий — к прогнозируемым и управляемым прямым инвестициям и осуществление на их основе временного ограничения международного перелива финансовых ресурсов. Для разбега и прыжка вперед такой шаг назад абсолютно необходим. Этот шаг даст предпринимающим его странам существенную передышку для качественного укрепления государственного регулирования финансовых рынков и глубокой реструктуризации крупнейших корпораций, на необходимости чего вот уже несколько лет подряд тщетно настаивает даже Всемирный банк.

До сих пор такие шаги делали только относительно слабые страны Юго-Восточной Азии. Поэтому они носили временный, неуверенный и непоследовательный характер. Следование по этому пути развитых стран Европы, Японии и России с вероятным участием Китая приведет к постепенному образованию совместно с зоной обращения евровалюты подлинного "материка стабильности", что, в свою очередь, сузит потенциальное пространство передвижения спекулятивных финансовых капиталов — "финансового цунами" — до незначительного пятачка, безвредного для мировой экономики в целом.