Раскулаченные. История моей семьи - [8]

По приезду, конечно, все родные были очень удивлены, ведь Николай

Митрофанович считался пропавшим без вести. Все были рады его видеть живым, все, кроме Шуры. Шура очень разозлилась на отца, когда поняла, что за время, пока они все бедствовали, побирались, голодали, отец был жив и здоров, но не приехал к ним и не пытался их найти! Напрасно Николай Митрофанович рассказывал, как скитался по Сибири, как валил лес и хотел зарубить себя топором, чтобы не просыпаться утром. Шура не верила, сказала ему: «Что-ж не зарубился-то?» Не простила ему, что не смог прийти на выручку, не поехал с ними в ссылку, она посчитала его виновным в смерти матери. А когда Шура узнала, что в Харьягу приедет новая жена Николая Митрофановича, то не захотела принимать её. Остальные дети отнеслись к Марии Сергеевне просто, без злости, приняли всё, как есть. И Николай Митрофанович с Марией Сергеевной вместе приехали в Харьягу.

Мария Сергеевна была вдовой белого офицера. Её муж был расстрелян после поражения белого движения в Гражданской войне, которая продлилась с 1918 по 1923 гг. Мария Сергеевна жила в Перми и работала портнихой. У неё была швейная машинка фирмы «Singer» и книги из библиотеки мужа, которые она привезла с собой при переезде в Архангельск. Мария Сергеевна научила Николая Митрофановича читать и шила ему одежду, портниха она была первоклассная, настоящий модельер-конструктор. Читали они вместе, читали запоем произведения русских классиков.

.

Николай Митрофанович и Мария Сергеевна в 1938-45 гг. (фото из архива автора)

Николай Митрофанович не видел своих детей 15 лет. Когда они с женой в 1947 году приехали жить в Харьягу, его старшему сыну Александру было 37 лет, Виктору 31 год, Шуре 28 лет, Василию 24 года, Тоне 21 год, Николаю 19 лет. Ему самому был уже 61 год, а его жене – 49 лет.

В совхозе Николая Митрофановича приняли на работу, после войны не хватало рабочих рук, поэтому лишние вопросы ему никто не задавал, и преследовать его как беглого преступника никто не собирался. К тому же у него была справка, выданная бригадиром лесопилки, на основании которой он и получил новые документы. Николай и Мария получили отдельную комнату в общем бараке на несколько семей, там они обустроили свой быт. Общий барак был выкрашен белой краской, и жители деревни называли его «белый барак». К ним в гости часто приходили внуки Николая, у Марии Сергеевны своих детей не было.

Проработав в совхозе несколько лет, Николай Митрофанович заработал себе пенсию, на которую мог жить со своей женой. «За пенсию спасибо советской власти», – так он говорил.

Мария Сергеевна зарабатывала тем, что шила на дому одежду, и взрослым, и детям. На фотографиях тех лет все внуки Николая в костюмчиках, пошива Марии Сергеевны. Дети называли её «дедушкина бабушка».

Мария Сергеевна, Николай Митрофанович и внуки: Женя, Люба, Валера. Ферма Харьяга 1950 г. (фото из архива автора)

У них с Николаем была тесная связь, любовь. Мария была красивая женщина, он её ревновал, запирал в комнате на ключ. Поэтому между ними не редко вспыхивали ссоры. Однажды, после очередной размолвки, Николай Митрофанович решил уехать на Украину к сыну Василию (к тому времени Василий обосновался на Украине), и даже хотел там остаться жить, но ему там не понравилось, из-за бытовых условий. Он погостил у сына и вернулся в Харьягу.

Стоит сказать, что Николай и Мария официально оформили брак весной 1960 года. Через три года, летом 1963-го, Уланова Мария Сергеевна покончила жизнь самоубийством. Она взяла остро наточенную косу, вышла в огород и полоснула себе по шее, перерезав артерию.

После того, как её похоронили, в этот же самый день, сразу после кладбища, Николай Митрофанович собрался в кино, посмотреть фильм. Этот необычный поступок очень удивил родных. После фильма Николай пришёл домой, вошёл в комнату и спокойно сел на сундук. В это время его дочери Шура и Тоня мыли в комнате пол, им осталось домыть тот угол, где он как раз сидел. Вдруг он стал внезапно наклонятся вперёд, женщины подумали, может отец видит, что пол плохо помыт? Но Николай Митрофанович упал на пол и умер. На его похороны приехали все дети и внуки, которые в это время жили или учились вдали от Харьяги.

Глава VI

Родня

Из всех детей Николая Митрофановича, в Харьяге остался жить только старший – Александр со своей семьёй. Остальные, получив образование, разъехались кто куда. Виктор поступил в Печорский речной техникум, работал механиком и инженером в порту города Печора. Там он прожил всю жизнь.

Братья Виктор и Василий Ипатовы в 1950 г. (фото из архива автора)

Александра (Шура) вышла замуж и переехала в посёлок Путеец Печорского района. Её мужа звали Валентин Ланге, он был из обрусевших немцев, которых также коснулась волна репрессий и ссылок 30- х годов. Шура с мужем работали на реке Печоре, плавали на корабле в навигацию. Детей у них не было. Я помню тётю Шуру как очень добрую и ласковую женщину. Когда я была маленькая, мы с родителями иногда ездили в посёлок Путеец к ней в гости.

Слева направо: Валентин Ланге, Шура, Николай, Василий и Николай Митрофанович Ипатовы (фото из архива автора)