Раскулаченные. История моей семьи - [4]
У Анны Гавриловны была родная сестра, она жила со своей семьёй в том же селе по соседству. Когда в Архангельской области началась коллективизация, они не стали дожидаться участи, которая постигла семью Митрофана Ипатова. Сестра Анны Гавриловны со своей семьёй уехали за границу. Собрались в одну ночь, ранним утром затопили печи, вывели скотину. Соседи проснулись, смотрят, –печи топятся, ворота открыты, поэтому, пока их хватились, они уже успели далеко уехать. Им удалось перебраться по морю в Мурманск, а оттуда в Европу.
Анне Гавриловне Ипатовой пришлось худо. В 1931 году, когда арестовали Николая Митрофановича, у неё началась паника. Она боялась за свою жизнь и жизнь своих детей. Откуда-то пошли слухи, что тех, кого насильно увозят за пределы Архангельской области будут топить в Белом море. На их имущество наложили арест, было понятно, что выселения не избежать.
«Порядок депортации раскулаченных семей определялся постановлением ЦИК и СНК СССР от 1 февраля 1930 года «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством» и Инструкцией от 4 февраля 1930 года.
Доставка выселяемых в отдаленные регионы страны возлагалась на органы ОГПУ. Порайонным расселением должны были заниматься региональные власти, размещением в пределах района – районные исполкомы. Им же предлагалось срочно проработать вопрос о способах и формах использования депортированных кулаков.
В помощь местным парторганизациям по раскулачиванию ЦК ВКП(б) постановил направить 25 000 партийцев из промышленных областей.
Чтобы облегчить процесс раскулачивания, в деревне проводилась партийно-воспитательная и агитационно-разъяснительная работа, направленная на расслоение деревни. Насаждался образ врага в виде зажиточного крестьянина. Самое большое количество раскулаченных было предписано выслать в Северный край – 70 тысяч семей. И это не случайно. Огромный по площади, малонаселенный край располагал богатыми природными ресурсами и рассматривался как важнейший поставщик валюты крайне необходимой для индустриализации страны. Кулаки в первую очередь должны были обеспечить прирост объемов лесозаготовки и производства экспортной лесопродукции. Наличие в Северном крае транспортной сети (железнодорожные и водные пути) позволяло доставить раскулаченных в районы постоянного расселения, а размеры территории края – рассредоточить и изолированно разместить большие массы людей, что и требовалось директивными документами.
В Северный край в 1930–1931 годах, с учетом внутрикраевого переселения, было выселено более 50 тысяч кулацких семей (около 275 тысяч человек).» [7]
Утром, в день ссылки, к дому Николая и Анны Ипатовых пришли конвоиры, подъехали деревянные телеги, запряженные лошадьми. В телегах не было никакой подстилки, ничего, только голые доски. Конвоир велел Анне Гавриловне подстелить для детей какой-нибудь половичок (видимо сжалился над ними). На что Анна Гавриловна резко ответила: «Зачем? Нас всё равно в Белом море утопят!» Но половички всё же нашли, застелили телеги и поехали в неизвестность. Анне Гавриловне было на момент переселения 45 лет, её старшему сыну Александру 21 год, Виктору 15 лет, Александре 12 лет, Василию 8 лет, Антонине 6 лет, Николаю 3 года. Старшей дочери Парасковье было уже 23 года, к тому времени она была замужем и её не постигла участь переселения в другие края. Впоследствии Парасковья переехала и жила на Кубани. Вместе с остальными людьми (в основном были такие же раскулаченные) их посадили на баржи и повезли по реке Северная Двина через Белое море дальше на север, за полярный круг. (На карте маршрут выделен пунктиром).
Рисунок 6 Предполагаемый путь следования судна с репрессированными
По пути следования много людей погибло, так же умирали уже по прибытию на место поселения от болезней, от голода и от сильнейшего стресса.
«Спецпереселенцев везли семьями в неизвестность, многие были уверены, что их расстреляют или утопят по дороге. Пароходами по Северной Двине, морским путем до устья Печоры в навигационный период 1931 года двигались потоки раскулаченных из Архангельской и Вологодской областей.
По реке поднимали на баржах, прикрепленных к пароходам- буксирам со звучными именами «Пионер», «Социализм». Выгружали в пустынных местах. Часть пассажиров-невольников высадили возле села Усть-Цильма, где появился поселок спецпереселенцев Новый Бор с населением более полутора тысяч человек.» [8]
«Усть-Цильма – одно из самых древних сел Европейского севера, а Усть-Цилемский район относится к территориям, которые человек начал заселять за несколько тысячелетий до нашей эры.
Письменные источники и археологические раскопки позволяют говорить о первых появлениях русских на Печоре в начале II тысячелетия нашей эры.
Сохранившиеся сведения этого периода свидетельствуют о том, что большинство из них были новгородцы.
Зарождение и основание Усть-Цильмы связано с именем новгородца Ивашки Дмитриева Ластки, которому в 1542 году была пожалована царская грамота на пользование землями по реке Печоре.
