Раскрытие тайны - [30]
— Теснота, товарищи, теснота, надо бы еще и красный уголок иметь, комнату отдыха, — сокрушенно повторял Унусов и сам посмеивался над тем, о чем говорил.
И вернулись черные птицы, как по расписанию, ровно через неделю. В один и тот же день с трех разных сторон подошли железнодорожные вагоны и остановились у платформы для разгрузки.
«Райпромкомбинат, цех резиновой обуви» — выделялись на каждом вагоне крупные надписи мелом.
— Ну, как? — довольно потирая руки, спросил Добин прибывшего к столь торжественному событию, как разгрузка первых вагонов, Унусова.
— Твоя изюминка, Давид, уже действует. Да, фейерверки должны получиться почище роджеровских…
Унусов не ошибался. Уже через две недели стены барака дрожали от гула появившихся в нем машин. Старые, покрытые многолетней ржавчиной, извлеченные со складов негодного оборудования вальцы для рыхления сырой резины, точно такие же смесительные вальцы, окутанный паром бак автоклава, тяжелый чан клееварки — всё было приведено в действие. В задней части барака за низкой дощатой перегородкой чернели завалы курской сажи. Она словно дымилась, подымалась и расползалась по помещению. Стены, машины, прямоугольники окон, электрические лампы, бросавшие скупые полосы желтого света, лица людей — всё было в густых черных налетах. Справа у верстаков едва виднелись наклонившиеся темные фигуры работниц. Они возились с разборными алюминиевыми колодками, то отнимали ступни от голенищ, то снова прикладывали их, по нескольку раз переворачивали у себя на коленях эти алюминиевые ноги, пытаясь наклеить на них снятые со смесительных вальцов листы сырой резины.
— Ну как, товарищ мастер? — весело спросил начальник цеха Давид Моисеевич Добин. Он только приехал из промкомбината, от Крылышкина. Там с нетерпением ждали первой пары сапог.
— О-кей! — отвечал Азим Унусов, возившийся в черном кожаном переднике у парившего автоклава. — Пойдем, Давид, она уже готова и ожидает тебя…
Оба прошли в глубь цеха и скрылись в маленькой полутемной каморке, получившей официальное название кладовой готовой продукции. Здесь за столом кладовщика восседал маленький с черными усиками Обдиркин, а рядом с ним вертел пару резиновых сапог в руках представитель технического контроля — тучный Краюхин.
— Поздравляю, Давид Моисеевич, поздравляю с первенцем. Только сняли с колодок, еще тепленькие…
Краюхин передал «первенца» ответственному руководителю цеха.
— По всем нормам технического контроля, не подкопаешься…
Добин долго вертел в руках то один, то другой сапог, выворачивал наизнанку голенища, царапал подкладку длинными заостренными ногтями, а трое остальных с любопытством следили за глазами своего идейного вдохновителя. Постучав, наконец, пальцами по подошвам, он поставил сапоги на стол, отошел к стенке…
— А блеска, коллеги, мало. Блеска совсем что-то не видно. Очень тускло. Так не пойдет. Мы должны давать с вами продукцию блестящую, сверкающую, в глаза чтоб бросалась…
— Блеск, Давид, не требует большого мастерства. Чуть клея, еще меньше лака, и самого черта заставим так блестеть, как нам только захочется, — и Унусов торжественно потряс сапогами, высоко подняв их над головой.
— Вот это, Азим, деловой разговор. Наводи блеск и поедем к начальству, нас уже ждут, — заключил Добин, обхватив приятеля за плечи.
4. Анонимное письмо
Из арендованного у железнодорожников барака к тому времени вышла уже не одна пара сапог. Теперь сюда зачастили машины с той же курской сажей, с каучуком и бумажными мешками, наполненными серой, препаратами цинка, банками с вазелином и лаками, а уходили с готовой продукцией, плотно затянутой при любой погоде брезентами. Дела, по-видимому, шли успешно. Старый барак стал тесноват. Рядом с ним плотники сооружали еще одно помещение.
В один из тех дней, когда компаньоны решительно расширяли свое предприятие, к начальнику отдела по борьбе с расхитителями социалистической собственности полковнику Матвеенко принесли письмо в белом конверте. Оно не имело ни обратного адреса, ни подписи автора. Матвеенко только вернулся после тяжелой ночной операции, чувствовал себя разбитым и собирался немедленно ехать отдыхать.
«Посмотрю вечером», — решил он, взглянув на конверт, и поднялся из-за стола. Но руки сами, казалось, уже сделали свое дело. Конверт был вскрыт. В нем оказался мелко исписанный листок из школьной тетради в линейку и три сторублевых бумажки. Матвеенко с любопытством смотрел то на деньги, то на письмо. За свою многолетнюю практику он не раз получал анонимные письма самого различного содержания, а вот чтобы поступали анонимные деньги, — такого еще не было.
— Посмотрим, что всё это значит, — сказал Матвеенко и заглянул в листок.
«Дорогие товарищи, не знаю к кому попадет мое письмо, но наверное в правильные руки, — говорилось в письме. — Вы можете удивиться — что это за деньги? А именно они и заставили меня обратиться к вам. Деньги эти принес мне вчера начальник нашего цеха резиновой обуви и сказал, что 300 рублей — премия за хорошую работу. — «Какая премия, а где приказ?» спросил я. — «Дурак, какой тебе еще нужен приказ, раз сам начальник вручает. Дают — бери».
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
Владелица небольшого ресторанного бизнеса Голди знает цену деньгам.Когда на счету остается всего пара долларов, а экс-супруг, преуспевающий врач-гинеколог, выплачивает мизерные алименты на содержание их сына Арча с неохотой, рассчитывать приходится только на саму себя.Голди берется за любую работу, которую только можно найти, даже если это предложение организовать бранч в частной школе для отпрысков самых богатых и влиятельных жителей города Аспен-Мидоу.Однако, планируя это торжественное мероприятие, она даже представить не могла, что так удачно начавшийся для ее маленького бизнеса день закончится настоящей трагедией…
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.