Раскопки - [21]

Едва я успел все это осознать, как пришла миссис Претти, чтобы узнать, как у нас дела. За шесть недель моего пребывания в Саттон-Ху она, кажется, потеряла в весе, совсем исхудала. Двигается более скованно. Но с тех пор, как мы обнаружили ладью, она стала держаться пободрее. Я рассказал ей о письме Мэйнарда и о вероятной длине ладьи.

Когда она узнала про кубок, у нее начали подкашиваться ноги. Я протянул руку, чтобы помочь ей, но она меня остановила.

– Мне продолжать? – спросил я.

– Будьте так любезны, мистер Браун.

Закончив, я принес два стула из хижины, и мы сели под тисами. Отчасти, чтобы не слишком погружаться в собственные мысли, я начал рассказывать о раскопках в Осеберге. Насколько я помню, погребальная камера находилась в центре корабля. Снаружи она выглядела нетронутой, но оказавшиеся внутри кровати, тележки и даже сани – все было перевернуто вверх дном.

Оказалось, что грабители проделали дыру в крыше камеры и спустили кого-то – скорее всего, ребенка – на веревке. Я сказал миссис Претти, что напишу Мэйнарду, чтобы узнать, знает ли он что-то еще. Она уже собиралась уходить, но тут сказала, что хотела мне кое-что рассказать. Что-то, что вылетело у нее из головы во время всей этой суматохи. Очевидно, многие люди говорили, что хотели бы увидеть корабль. Слухи, как водится, распространились. Она решила, что лучший способ их всех принять – это устроить вечеринку с хересом и пригласить всех желающих. Может быть, я мог бы выступить с небольшим докладом, подумала миссис Претти. Объяснить, что происходит. Что я думаю? Вряд ли стоит говорить, что это последнее, чего бы мне хотелось. Чтобы вокруг толпились люди, ворошили землю и задавали кучу глупых вопросов. С другой стороны, возразить я, конечно, не мог.

– Звучит здорово, – сказал я.

– Отлично. В таком случае я займусь приглашениями.

А потом она добавила:

– Я хотела поблагодарить вас, мистер Браун.

– За что, миссис Претти?

– Вы так терпеливы с Робертом.

– Это ерунда. С ним мы зато все время начеку.

– Для него это очень важно. Каждое утро он ждет не дождется, когда увидит вас. У вас есть дети, мистер Браун?

– Нет, – ответил я. – Детей нет. Мы хотели – и Мэй особенно. Но как-то не сложилось.

– Извините. Я не хотела лезть не в свое дело.

– Да нет, ничего страшного.

– Что думаете о раскопках, мистер Браун? Вы точно справитесь в одиночку? Мне бы не хотелось, чтобы вы все взваливали на себя.

– Обо мне не беспокойтесь, миссис Претти. Я стреляный воробей. Ощипать мне перышки не так-то просто.

Она посмотрела на меня из-под шляпы.

– Да, – сказала она. – Что есть, то есть.

В доме меня ждало письмо от Мэй. Ее почерк был еще более размашистым, чем обычно. Чернильные кляксы покрывали страницы.

Мой дорогой Бейзил,

вчера вечером пережила сильное потрясение. Мистер Поттер остановился в Диссанде, пришел ко мне. Думаю, хотел поднять арендную плату, сказал, тарифы выросли еще на 6 фунтов в неделю, и спрашивал, могу ли я помочь. Я сказала: больше не могу себе позволить. Что нужен ремонт, что посуда и плита не годятся. Я ожидаю получить письмо перед арендой больше арендной платы, или скажет, чтобы съезжали. Мы прожили здесь четыре года, а у нас только ведро в туалете. Но я говорила с ним вежливо. Ночью была страшная гроза, молния попала в яблоню. От веток все еще идет дым, мне из окна спальни видно. Надеюсь, ты получишь хорошую работу после этой, хотя вряд ли. Удачи тебе, дорогой, в раскопках, смотри там аккуратнее, надеюсь, скоро увидимся.

Всегда твоя

Мэй

Я положил ее письмо в прикроватный ящик, вместе с другими, которые она присылала. Я хотел написать ей ответ и попросить рассказать, что случилось. Но усталость одолела меня, и я уснул прямо в одежде.

Я проснулся посреди ночи и сначала не понял, что меня разбудило. Но сообразил я довольно быстро: дождь барабанил в окно с такой силой, что казалось, будто кто-то бьет камешками по стеклу. Взяв фонарик, я спустился вниз. У двери висел дождевик, и я натянул его через голову.

Снаружи дождевые капли летели почти что горизонтально. Я бросился к курганам, порывы ветра били меня в грудь и отталкивали назад. Оказавшись на месте, я увидел, что случилось то, чего я так опасался: ветер вырвал брезент, который теперь хлопал, как сорвавшиеся паруса.

Дождь заливал ладью. Я взял в пастушьей хижине молоток, опрокинул при этом чайник, а затем поскользнулся на ступеньках, спускаясь обратно. Я даже и не знал, с чего начать. Когда я ухватился за один из кусков брезента, он тут же потянул меня на себя. Я попытался снова, но произошло то же самое.

Теперь, правда, мне удалось подтянуться и закрепиться. Затем я подтащил брезент к себе. Одной рукой я его удерживал, натягивал веревки и вбивал колышки. Единственное, что я мог, – связать два куска веревки вместе. Затем я протащил веревку вокруг открытой части ладьи, растянул брезент и закрепил другую сторону. Я поставил первые два колышка. Но на третьем я снова потерял опору и начал скользить вниз, прямо внутрь корабля. Я вцепился пальцами в мокрый песок. Он больно впивался в кожу, гнул ногти. Наконец, я перестал скользить. Сначала выбросил вперед одну руку, затем другую. Опираясь на них, я начал тащить себя вверх по траншее, не решаясь использовать ноги, чтобы еще больше не попортить ладью. Выбравшись из траншеи, я увидел, что верхушки деревьев гнутся над моей головой. Некоторое время просто лежал, а дождь капал мне на лицо. Но довольно быстро я собрался с силами.