Расколотое королевство - [5]

На полу возле мусорной корзины я вижу своего брата Сойера.

– Чувак, ты как? Хочешь перекусить? Или принести тебе что-нибудь попить?

Он поднимает на меня пустые глаза.

– Я только что проблевался.

Может, он все-таки хочет пить? Парень похож на ходячего мертвеца. Если Себ в ближайшее время не очнется, то следующим Ройалом, оказавшимся на больничной койке, будет Сойер, а не я.

– Что там? – спрашиваю я, заглядывая в корзину. Замечаю обертку от фастфуда, коричневые картонные коробки из VIP-буфета и парочку бутылок из-под энергетика. – «Гэторейд»? Давай принесу тебе еще одну.

– Я не хочу пить, – еле слышно произносит Сойер.

– Ну ладно. Просто скажи мне, чего хочешь. – Как будто он сам знает. Голос у него, как у безумного.

Брат, пошатываясь, встает на ноги.

– Ничего.

Я спешу встать рядом и кладу руку на его плечо.

– Эй, скажи, что тебе нужно.

Сойер скидывает мою ладонь.

– Не трогай меня, – шипит он во внезапном приступе гнева. – Себ не лежал бы сейчас здесь, если бы не ты.

Я хотел бы возразить, но он прав.

– Все верно, – соглашаюсь я, а горло сжимается.

На лице Сойера отражаются все его страдания. Он сжимает челюсти, чтобы губы не дрожали, но я знаю своего младшего братишку. Он в секундах от того, чтобы не сорваться, поэтому я притягиваю его в объятия и крепко сжимаю, хоть Сойер и сопротивляется.

– Прости.

Он сжимает в кулаке мою футболку, как будто от нее зависит его жизнь.

– Себ поправится, правда?

– Еще как! – Я хлопаю брата по спине. – Очнется и будет ржать над нами из-за того, что мы плакали.

Сойер не в силах ответить мне. Эмоции мешают ему нормально дышать. Он держится за меня добрую минуту, а потом отстраняется.

– Пойду посижу с ним немного, – отвернувшись к стене, говорит Сойер.

Себ вечно спасает каких-нибудь животных и злоупотребляет смайликами с сердечками вместо глаз, Сойер же – брутальный мужик. Мало говорит, почти не показывает своих эмоций. Но без своего близнеца он одинок и напуган.

Я сжимаю его плечо и позволяю уйти. Близнецы должны быть вместе. Если кому и под силу вытащить Себа из комы, так это Сойеру.

Сам же отправляюсь в конец другого коридора, где находится палата Хартли. Одна из бесшумных медсестер приветствует меня у двери.

– Простите, никаких посетителей, – говорит она и показывает на цифровой экран справа от двери, на котором мигает значок «Не беспокоить».

– Я член семьи, Сьюзен. – Я прочитал имя на бейджике, потому что пока еще ни разу не сталкивался с сестрой Сьюзен.

– Не припомню, чтобы у мисс Райт были братья, – медсестра взглядом дает мне понять, что прекрасно знает, кто я, и разгадала мою ложь.

Но не в моем характере сдаваться. Я обаятельно улыбаюсь.

– Кузен. Только что прилетел.

– Простите, мистер Ройал. Никаких посетителей.

Вот я и попался.

– Послушайте, Хартли – моя девушка. Мне нужно увидеть ее. Она подумает, что я последний козел, раз ни разу не пришел проведать ее. Она обидится, а мы ведь не хотим добавлять ей страданий, верно? – Я вижу, как медсестра смягчается. – Ей бы очень хотелось увидеть меня.

– Мисс Райт нужен покой.

– Я не задержусь, – обещаю я. Но сестра Сьюзен не сдается, и мне приходится обратиться к тяжелой артиллерии. – Мой отец хочет знать о ее самочувствии. Каллум Ройал. Можете проверить бумаги. Везде стоит его имя.

– Но вы же не Каллум Ройал, – замечает она.

– Я его сын и его доверенное лицо, – нужно было попросить папу вписать меня во все необходимые документы, чтобы мне можно было свободно посещать ее. Я впервые пытаюсь попасть в палату без него, так что даже не представляю, каким влиянием пользуется его имя. Но мне нужно попасть туда. И это крыло, в конце концов, построено на его деньги.

Сестра Сьюзен снова хмурится, но отступает в сторону. Все-таки есть преимущество в том, что твоя фамилия красуется на фасаде здания.

– Смотрите, не утомите ее, – говорит медсестра и, бросив на меня предостерегающий взгляд, уходит.

Я дожидаюсь, когда она скроется за углом, и только потом вхожу. Конечно, я хочу, чтобы Хартли отдыхала, но она сможет поспать и после того, как я увижу ее своими собственными глазами, убедившись, что с ней все в порядке.

Я тихо обхожу диван и кресла в гостиной зоне палаты. Как и Себ, она спит. Но в отличие от Себа бывает в сознании. Утром доктор сказал папе, что сегодня или завтра Хартли полностью придет в себя.

Я придвигаю одно из тяжелых кресел к кровати и беру ее за руку, стараясь не задеть датчик на пальце. При виде ее обездвиженного тела, окруженного трубками и проводками, тянущимися от тонких рук к капельнице и всяким аппаратам, у меня внутри все переворачивается. Хочется отмотать время назад, заставить земной шар крутиться в обратном направлении, чтобы мы снова оказались в ее квартирке, где я кормил ее буррито из передвижной закусочной на углу после тяжелой смены в ресторане.

– Привет, Спящая красавица, – я поглаживаю ее руку большим пальцем. – Если тебе так сильно не хотелось в школу, сказала бы мне. Мы могли бы просто прогулять уроки или подделать справку от врача.

Хартли не шевелится. Я поднимаю глаза на монитор над ее головой, сам не зная, что хочу там увидеть. Аппарат издает ровный сигнал. Ее палата не такая пугающая, как палата Себа. Он лежит в кислородной маске, а звук прибора, поддерживающего его дыхание, леденит душу похлеще музыкального сопровождения в фильмах ужасов.