Четырьмя годами ранее…
– Мы не позволим им так легко отделаться.
Младшая сестра посмотрела на меня глазами, полными слез.
– Что мы можем сделать, Джейс? Они уже победили. Лиама больше нет. – По ее щеке скатилась слеза. За все мои четырнадцать лет я не помню, чтобы она столько плакала. – Как и мамы.
– Она права, – прошептал мой брат Коул. – Есть вероятность, что мы сможем уговорить папу переехать куда-нибудь.
Его постоянная ухмылка исчезла с лица, а карие глаза стали почти такими же безжизненными, как глаза Лиама, когда я нашел его в шкафу три дня назад.
У меня все сжалось внутри. Больно было на него смотреть.
Никто никогда не догадывался, что они однояйцевые близнецы, ведь у них были совершенно разные характеры. И сейчас это служило лишь очередным напоминанием о том, что все полетело к чертям.
Моя семья постепенно разваливалась. Отец был слишком поглощен работой и собственным горем, чтобы попытаться что-то сделать.
Но это не значит, что я не могу.
Я подвел Лиама, моего младшего брата и лучшего друга, но я не имел права подвести единственных брата и сестру, которые у меня остались.
Я не мог позволить этому городу и его жителям разрушить мою семью.
Однажды мама сказала мне, что на правах старшего брата я должен присматривать за младшими. Мне нужно было стать человеком, на которого они всегда могут положиться, научить их уверенно идти по жизни, чтобы дальше они самостоятельно справлялись со всеми трудностями.
Но чтобы это сделать, мне пришлось выключить всю свою боль и позволить ярости, сидящей внутри меня, вырваться наружу.
Ни пролитые слезы, ни моления Бога о чуде не смогут вернуть маму и брата к жизни.
Бог давным-давно уже перестал слушать.
Мой папа был рядом с мамой, когда она сделала свой последний вдох.
И теперь я единственный, кто у них остался.
Это значит, что в моем сердце уже просто не находилось места для печали и горя. Теперь я должен заботиться не о мертвых, а о живых.
Гнев стал сильнейшей движущей силой. Он помог мне скрыть всю вину, которую я испытывал.
Я встал.
– Мы никуда не поедем.
На их лицах читалось недоумение.
Коул уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но я перебил его. У него будет время сказать все, что он хочет, после того, как я закончу. Мне нужно было сказать что-то важное.
– Они только и ждут, чтобы мы уехали.
Роял-Мэнор полон богатых уродов, которые предпочитают бегать от своих проблем, вместо того чтобы решать их.
К черту все это.
Лиам умер, потому что кучка кретинов из нашей школы нашла забавным издеваться над ребенком с тревожным расстройством и заиканием.
И меня не было там в момент, когда он нуждался в моей защите. Ведь я был с ней.
– Они связались не с той семьей. – Я скрестил руки на груди. – Я думаю, им пора испытать то же самое на собственной шкуре. Мы заставим их пройти через тот же ад, через который прошел Лиам.
Решимость лилась из меня так сильно, что я чуть было не подавился ею.
– И мы не остановимся, пока каждый из них не станет бояться нас.
Бьянка вытерла слезы рукавом.
– Они заплатят за все.
На лице Коула снова появилась ухмылка.
– Мы захватим этот город и заставим всех подчиняться.
Мы отомстим за нашего брата.
«Дилан,
Я надеюсь, ты хорошо долетела. Мы с дядей Уэйном возвращаемся из Парижа завтра утром. В холодильнике есть еда, и приготовленная комната полностью в твоем распоряжении. Оукли покажет тебе все. Жду не дождусь тебя увидеть.
Целую, обнимаю,
Тетя Кристал
P.S. Я собираюсь сделать тебе собственный ключ от дома, а пока ты можешь пользоваться запасным, он лежит под ковриком».
От одного взгляда на эту ярко-розовую записку, прикрепленную к двери, я начинала нервничать. Мне бы было достаточно просто записки, в которой написано, где лежит ключ.
Тем более – это было бы гораздо более безопасно.
Не то чтобы Роял-Мэнор был опасным городом, я бы даже сказала, наоборот.
На самом деле низкий процент преступности и хорошие районные школы стали главными критериями того, что мои родители хотели вырастить меня здесь.
И если бы моя мама не умерла, когда мне было восемь, а папа бы не подцепил себе новую жену, которая хотела переехать в шикарный городок на Западном побережье, когда мне исполнилось четырнадцать…
Ну уж нет, не буду поднимать эту тему.
Мысль о том, какой была бы моя жизнь, будь мама жива, и желание, чтобы все сложилось иначе, не меняют прошлого.
Тяжело вздохнув, я поставила свои чемоданы на крыльцо и вытащила из-под коврика ключ от дома, в котором планирую жить весь следующий год.
Едва я ступила на пол из вишневого дерева, как у меня зазвонил телефон.
По-хорошему, надо было бы не брать трубку и включить автоответчик, но я все же нажала ответить.
Я все еще злилась и обижалась, поэтому была не готова говорить с ним.
Но была не прочь побыть мелочной.
– Вам звонит Брайн Тейлор из исправительной колонии Оук-Крик. Чтобы принять звонок, нажмите пять. Чтобы отклонить звонок, нажмите ноль.
