Раскол - [14]

Оказавшись на третьем этаже, он мягко толкнул массивную дверь, ведущую в длинный коридор бывшей коммуналки. Его обдало запахом сырости, плесени и еще чего-то такого, что его сразу насторожило. Вагиф резко повернулся назад, но, за что-то зацепившись, с грохотом полетел на пол. Уже лежа на полу, он понял, что он уловил в этом запахе — присутствие человека.

Неожиданно вокруг Вагифа засветились слабые огоньки зажженных спичек. В свете этих трепещущих огоньков он с неподдельным удивлением разглядел три пары глаз, заинтересованно рассматривающих его.

— Ну, так и будем лежать? — послышался откуда-то сверху низкий мужской голос.

Вагиф медленно поднялся, потом, слегка отряхнувшись, подошел к невысокому, крепко сбитому мужчине, державшему в одной руке увесистое полено, а в другой деформированную, бросающую тусклый свет керосиновую лампу.

— Я не знал, что этот «дворец» занят, — начал он, слегка улыбнувшись. — Прошу извинить за вторжение.

— Ты что, новенький? — спросил его мужчина, опустив полено.

— Наверное, новенький, — миролюбиво ответил Вагиф.

— По виду не скажешь, — все еще с нотками подозрения в голосе продолжал мужчина. — Но как бы там ни было, устраивайся, а утром поговорим.

Он указал Вагифу на дальний угол, где лежала охапка какого-то тряпья. Вскоре обитатели дома разбрелись по своим углам, и в комнате опять воцарилась кромешная тьма. Вагиф, устроившись на ворохе старых, изношенных вещей, еще долго лежал с открытыми глазами, стараясь продумать план своих действий на завтра, но не придя ни к какому более или менее приемлемому решению, тоже заснул, предусмотрительно положив правую руку с пистолетом под голову.

Утро следующего дня выдалось на редкость погожим. Сквозь грязные, местами покрытые паутиной оконные стекла в комнату непрерывным потоком лился солнечный свет, еще больше подчеркивая ветхость находившейся в ней мебели круглого стола с покореженной столешницей, разбитых венских стульев без спинки, покосившегося широкого платяного шкафа с треснувшим в нескольких местах зеркалом.

Вагиф, внимательно осмотревшись, поднялся со своего ложа и, слегка потянувшись, сделал несколько приседаний. Тело приятно заныло.

— Минут через десять будет готов завтрак, — неожиданно послышался знакомый низкий голос.

В дверях стоял вчерашний мужчина, на сей раз державший в одной руке обычный кухонный нож, а в другой полуочищенную картофелину.

— Умыться можешь в конце коридора, — продолжил он, энергично махнув рукой в указанном направлении.

Поблагодарив, Вагиф пошел умываться. В конце коридора возвышался старинный рукомойник, чем-то напоминающий буфет. «Антикварная вещь, — невольно подумал Вагиф, беря в руки обмылок. — Интересно, где они его раздобыли?» В прошлый раз, когда он здесь был, рукомойника не было, впрочем, как и самих обитателей.

Дело в том, что перед самым отъездом в Баку он решил сделать себе тайничок. Так, на всякий случай. Он так и назывался — ДУП, то есть «для ухода в подполье». В него обычно закладывалось все, что позволяло некоторое время действовать абсолютно автономно.

Например, в его тайничке находилось немного продуктов, две смены белья, пара костюмов, деньги и любимый пистолет «вальтер» без опознавательных номеров. Кроме того, он в последний раз проявил инициативу и положил в тайник небольшой кожаный чемоданчик с кое-какой аппаратурой, которая все еще считалась экспериментальной, особо секретной и могла в полевых условиях заменить многие технические службы.

И все это добро находилось как раз за этим дурацким умывальником в хорошо замаскированной глубокой нише в стене. «Черт меня попутал, — в сердцах подумал Вагиф, — устраивать тайник именно здесь». Смыв мыло с рук, он полез в карман за платком.

Вдруг он услышал неясный шум в коридоре, и что-то тяжелое глухо упало на пол. Вагиф резко отпрянул назад и прижался к стене, стараясь оставаться незамеченным. Пистолет его находился в комнате, что было непростительной ошибкой. Сколько раз учитель по МВЭУ «методы выживания в экстремальных условиях» — напоминал ему, что далеко не всегда ум — единственное оружие профессионала.

Из коридора ясно доносились чужие мужские голоса. Потом послышался чей-то приглушенный стон, а следом на минуту установившуюся тишину прорезал детский крик, полный боли. Вагиф вспомнил, что вчера ночью среди обитателей этого дома была женщина и мальчик лет одиннадцати. Вскоре крик повторился еще раз.

Вагиф, нащупав за умывальником нечто напоминающее кочергу, тихо, по стенке стал продвигаться вперед. Интуиция подсказывала, что противник серьезный.

В комнате, кроме ее обитателей, находились трое молодых хорошо одетых парней. На полу лицом вниз лежал мужчина, все еще держа в левой руке наполовину очищенную картофелину. Женщина, поджав под себя ноги, сидела в углу, прижимая к лицу грязный платок. Мальчишка, очевидно, отброшенный к стене одним из парней, лежал без движения, свернувшись калачиком.

— Ну, — с угрозой в голосе повторил один из парней, — где лежат деньги?

— Нет у нас никаких денег, — прохрипел мужчина, с трудом перевернувшись на левый бок. — Я же вам говорил, что все деньги пошли Мишке на лекарство.