Раскол дома - [8]
Ему было так жаль ее.
Тим закрыл портсигар, решив больше не курить, чтобы избежать неодобрительного взгляда Молодого Стэна, когда надо будет выбрасывать окурок, и неторопливо вышел на солнце. В воздухе стоял аромат гиацинтов, смешанный с запахом табака. А, вот и полковник Поттер вместе с сэром Энтони. Оба попыхивали сигарами. Гаванские, можно не сомневаться. Мимо, глядя себе под ноги, прошли Брайди и Джеймс. Направляясь к тенту сзади, они полностью погрузились в разговор. В свою очередь они заметили его, и Джеймс окликнул Тима:
– Тим, мистер Харви сказал, что мы должны сейчас помочь разнести шампанское и канапе.
Тим вздохнул и махнул ему рукой. Господи, в этом доме тебе никогда нет покоя. Всегда нужно что-то делать вместе с этим семейством. Если не помогать ампутантам сесть на лошадь, то обслуживать кучу гостей. Можно не сомневаться, что к концу дня кто-нибудь намекнет, что нужно помочь Брайди чистить конюшни или, поскольку он инженер, придумать механизм, который поможет раненым держаться на ногах, или…
Он засунул портсигар в карман. Милли, его мать, правильно сказала, что если Эви, Вер или Грейси взбредет в голову какая-нибудь идея, все должны встать в строй и участвовать в ее осуществлении. Сюда можно добавить и Брайди, подумал он. Лечить инвалидов, используя лошадей, – это ее затея. И почему они не вылезут из этого болота и не начнут жить по-человечески?
Он брел вслед за этими детьми – так он привык думать о них в последний год. Настоящие щенята: лают, потому что дерево не то, потом лают на ужасных фашистов. Неужели они не замечают, чего достиг континент? За тентом стояли Рон Симмондс, один из партнеров в руководстве отеля, и мистер Харви. Старый камердинер всегда был ему симпатичен, но мать высказывалась совсем по-другому. Старый тиран, который вмешивается во все дела, говорила она, но все-таки не такой назойливый, как миссис Мур.
Она изумилась, когда услышала, что мистер Харви женился на миссис Мур в конце войны. И как же она смеялась, ему даже стало как-то не по себе. Вообще ее смех ему не нравился. Он звучал искусственно, Грейси и его тетушки смеялись по-другому…
Рон окликнул его, широко улыбаясь.
– Тим, старина, приходится тратить свободное время. Просто забываешь, что у нас тут толпа ожидает кормежки.
Рядом с ним мистер Харви осторожно наливал шампанское в тонкие хрустальные бокалы. Бутылка была завернута в парчовую салфетку, старый камердинер слегка наклонял каждый бокал и наполнял твердой рукой.
Тим поднял поднос с бокалами и вошел под навес, откинув занавеску. Рон крикнул ему вдогонку:
– Займись левой стороной, если можешь, Тим. Дойди до столика с тортом. Брайди и Джеймс обслужат остальных. Там уже вовсю требуют канапе.
Огромного размера навес был украшен гиацинтами и миртом, символизирующими верность и любовь. Так, во всяком случае, объяснила Грейси. Под навесом стоял тяжелый аромат цветов, но Тим, как и всегда, почему-то улавливал еще и запах травы под настилом.
Он топнул по доскам, но настил даже не заскрипел. Десять лет назад дедушка Форбс и Том Уилсон, старый кузнец, оба когда-то работавшие над созданием протезов для раненых, потрудились на славу, когда делали эти соединяющиеся между собой деревянные секции настила. Трудность состояла в том, чтобы сделать стык как можно более плотным. Тиму тогда было очень интересно, и дедушка разрешил ему помогать. Именно тогда Джеку и пришла в голову мысль, что Тим может стать отличным инженером-конструктором. Он им и стал.
Тим обогнул стол для почетных гостей, держа поднос одними пальцами, и включился в работу. Он улыбался гостям, предлагая шампанское, а те хватали бокалы так, будто умирали от жажды в пустыне. Уже через две минуты он снова пришел к мистеру Харви, за полными бокалами, взял поднос, повернулся и снова вошел под навес.
На этот раз ему удалось добраться до Эдварда Мэнтона, брата Грейси, который был викарием. Эдвард казался смущенным и заметно нервничал, хотя, впрочем, он всегда такой. Шампанское поможет ему поднять дух.
– Немножко шипучки, а, дядя Эдвард?
Викарий пробормотал:
– Благодарю, Тим, очень любезно с твоей стороны.
Он взял последний бокал с подноса и провел по нему пальцем, оставляя полосу на запотевшем стекле, потом задумчиво поднял глаза.
– Спасибо, что ты проводил Грейси к алтарю. Получилось прекрасное семейное торжество, у меня на душе стало тепло.
Тим улыбнулся в ответ, заметив по ходу, что Эдвард так и не снял велосипедных застежек. Он просто старый дурак. Никакое это не семейное торжество. Если бы это было так, они пригласили бы его мать и Хейне. Совершенно типично для них, сказала его мать, когда он приезжал в прошлый раз. В этом семействе они до того слиплись друг с другом, что уже не живут, как отдельные люди. Ему показалось, что он еще сильнее задыхается. Скоро это ощущение поглотит его полностью. Грейси прогуливалась взад-вперед с правой стороны лужайки и болтала с Энни, державшей поднос с канапе. Увидев его, Энни помахала и подошла к нему.
– Как дела на твоей стороне, дружок? Моя публика проявляет похвальную умеренность в отношении икры. Все хотят оценить, что за чудеса сотворили Брайди и Эви, а уж про торт и говорить нечего. Их блюда – что-то потрясающее, правда? Я так рада за твоих маму и папу. У них сегодня счастливый день.
Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Три года преступлений и бесчестья выпали на долю Италии на исходе IX века. По истечении этих лет рухнул в пропасть казавшийся незыблемым авторитет Римской церкви, устроившей суд над мертвецом и за три года сменившей сразу шесть своих верховных иерархов. К исходу этих лет в густой и заиленный сумрак неопределенности опустилась судьба всего Итальянского королевства. «Приговоренные ко тьме» — продолжение романа «Трупный синод» и вторая книга о периоде «порнократии» в истории католической церкви.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.