Раскол дома - [52]
Отец поглощал сэндвич, а Брайди смеялась. Но справиться с нервозностью она не могла. Наконец, собравшись, она решила, что построит разговор на основе их беседы с миссис Мур. Она сказала, что испытывает беспокойство, что ей нужно углублять свое кулинарное мастерство и что ей уже шестнадцать с половиной лет. При этих словах отец поставил тарелку на стол, вытер рот принесенной ею салфеткой, откинулся в кресле и повернулся, глядя не на дочь, а в окно. Брайди тоже повернулась к окну. Там на ветру качались освещенные луной деревья.
– Бог ты мой, – проговорил он. – Какие мы старые. Шестнадцать с половиной, а? И нуждаемся в смене декораций и расширении числа умений.
Брайди бросилась в атаку.
– Ребята из Истона в шестнадцать лет уже сражались на войне и работали в шахте. Ладно, солдаты врали насчет возраста, но…
Она замолчала.
Он снова повернулся к столу и принялся рассеянно чирикать карандашом в блокноте. Она тоже повернулась. Это был обычный ритуал. В наступившей тишине отец произнес:
– Не уверен, что можно сравнивать войну и курсы по кулинарии, моя милая девочка.
Он поднял взгляд и пристально посмотрел ей в глаза. Неужели догадался? Он продолжал:
– Зато я думаю, что мы могли бы сравнить реакцию мамы на твой отъезд в Париж с твоей просьбой отпустить тебя.
– В Париж? Откуда ты знаешь, что я думала о Париже?
– А ты думаешь, что миссис Мур предоставит тебе самой добиваться своего? Она будет покрепче любого старшины, с какими мне доводилось сталкиваться в жизни, кроме разве что Матроны. Она посвятила меня во все аспекты вашей недавней беседы.
– И ты слушал меня и позволил накормить тебя сэндвичем?
Облегчение и напряжение сменяли друг друга у нее в голове.
– Брайди, ты должна убедить меня, что, перед тем как ехать, ты подтянешь свой французский, хотя я знаю, что Грейси и мама неплохо тебя натаскали. И я должен быть уверен, что ты будешь упорно учиться и, самое главное, будешь вести себя как надо. Я хочу, чтобы ты вернулась, а вовсе не влюбилась в какого-нибудь француза и бросила нас.
Брайди сосредоточила внимание на салфетке, перекладывая ее то так, то эдак на его тарелке. Она не собирается возвращаться, во всяком случае, это произойдет не скоро. Но никогда раньше ей не приходилось лгать ему. Она снова повернулась на стуле и стала смотреть на луну и деревья, а потом развернулась в сторону отца. Она очень любила его, и маму тоже, но ведь им тоже пришлось бороться за свободу выбирать свой собственный путь, поэтому они должны, в конце концов, ее понять. Ей это нужно, все очень просто.
Брайди отмахнулась от чувства вины и взяла его покрытую шрамами руку в свои. Эти шрамы он получил во время войны.
– Ну конечно, нет, папа. Никогда я не выйду замуж за француза. У него ведь, скорее всего, будет пудель, и Ягодка с Изюмом не смогут приехать повидаться со мной. Пап, а ты поговоришь с мамой обо мне?
Он покачал головой.
– Нет уж! Идея исходит от тебя, ты и изложишь ее. Но я, как говорили в армии, разведаю обстановку и доложу тебе.
На следующий день Эви появилась на ферме. Она зашла на кухню и, не улыбаясь, встала, сложив руки на груди. Брайди повернулась к плите и принялась мешать овсянку. Она не будет прерывать мать, когда та начнет говорить, а, наоборот, выскажется первая.
– Понимаешь, мама, – начала она, – я чувствую, что Истерли Холл нужно продвигать, и кулинария высокого уровня – как раз подходящий способ добиться этого.
– Да, твой папа рассказал мне, что именно он посоветовал тебе сказать. Он не умеет притворяться, так что я всегда знаю, когда что-то затевается, Брайди Брамптон. Тебе хочется проявить себя. Вот что, как я понимаю, сказала миссис Мур.
Брайди резко обернулась. Деревянная ложка застыла у нее в руке.
– О господи!
Эви улыбнулась.
– Положи ложку в кастрюлю и не закапай кашей чистейший пол, а не то тебе придется ползать на коленках со щеткой до тех пор, пока Молли не успокоится. К вечеру я приму решение и скажу тебе.
День тянулся, и Брайди на кухне в Истерли Холле все это время находилась в таком напряжении, что с трудом могла выдавить из себя слова и едва дышала, потому что мать, казалось, совершенно забыла о своем обещании. Эви вела себя как обычно, и точно так же держалась миссис Мур. Старая повариха свирепо стучала и звенела спицами, поскольку это был ее выходной, а напротив, в другом кресле, свернулись клубком собаки и оставались там почти целый день. Брайди пробралась поближе к ней, пока мать осматривала ягненка и фазана в кладовой, где висели, ожидая своего часа, тушки, подготовленные для жарки и запекания.
– Что думает мама?
Миссис Мур качнула головой, подсчитывая петли, и нахмурилась. Мать вернулась с фазаном, замаринованным накануне, но без ягненка.
– Мы приготовим камбалу, – объявила она, – на выбор. Простую, без соуса. Те, кто у нас сейчас живет, предпочитают именно так.
Брайди вспыхнула.
– Мама, но, может быть, они захотят попробовать…
Ее перебила миссис Мур:
– Брайди, поди сюда и помоги мне. Подставь руки. Мне нужно смотать шерсть в клубки. На эти шарфы уходит больше ниток, чем я думала.
Эви сосредоточенно возилась с фазаном и только сказала:
Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.