Раскаленный капкан - [23]

— Я хочу, чтобы ты меня понял.

— Я понял. Но какой ты ждешь от меня ответ? Что больше не подойду к тебе, что ты меня враз перестала интересовать и с этой минуты я тебя больше не хочу? Я, знаешь ли, с кем попало барбарисы не копаю.

Она напряженно рассмеялась:

— Да, примерно это я жажду от тебя услышать. Что ты больше ко мне не подойдешь.

— Маня, расслабься. Свет в конце тоннеля точно есть, верь мне на слово, я там был. Сегодня ты не хочешь отношений, завтра захочешь. Не нагоняй напряжение там, где оно вообще не нужно.

— Угу, как с душем…

— Ну и нормально все в душе получилось.

— Ты правда думаешь, я лукавлю? Цену себе набиваю?

Виталий замолчал, словно раздумывал, лукавит ли она.

— Нет, не лукавишь. Ошибаешься. Но ты же не доктор, ты цветочница. Имеешь право на ошибку. Даже на две ошибки. Пройдет еще немного времени, и ты перестанешь сопротивляться.

— Неделя всего… как… встречаемся, — скрипя зубами подбирала слова, — или общаемся… не знаю, как это назвать. Я не могу так быстро перестроиться.

— Я ж говорю идем не в ногу. Это ты со мной неделю встречаешься, а я с тобой уже больше трех месяцев.

Маша шумно и раздраженно выдохнула, отстранилась от стола, словно пытаясь увеличить расстояние между собой и Виталием, схватила бокал с мартини и сделала большой глоток. Потом еще один.

Бажин довольно улыбнулся.

И с этой же улыбкой он сказал:

— Никогда не продавайся за золото с камешками. А то я перестану верить во все человеческое и вообще в людей. Я и так уже почти перестал.

— Почему перестал?

— Потому что живу среди животных. Среди лживых продажных тварей. В мире, где каждая первая тупая овца считает себя волком, а каждый второй волк прикидывается доброй овцой. Не продавайся никогда и ни за что. А тем, кто будет пытаться тебя купить, смело плюй в рожу.

***

Во второй половине дня Александрова наконец вырвалась домой. Спокойно отдохнуть, конечно, ей не дали. Кто бы сомневался. Только приготовилась залезть в мягкую постель, в дверь позвонили. Звонок привычно напряг: а вдруг это Костя? Но за дверью ждали неугомонные подружки.

— Ой, вы кукушки, — вздохнула Машка. — Чего надо? Проваливайте, я спать хочу, — беззлобно пыталась отправить гостей восвояси.

— Новостей хотим, — заявила Инка, скидывая туфли и подтягивая джинсы. — Блин, я похудела, что ли. Штаны сваливаются.

— Нет у меня новостей.

— Как это нет? Всю ночь шлялась неизвестно где, и новостей у нее нет.

— Маруся, рассказывай, мы все равно не уйдем, — миролюбиво предупредила Богданова.

Инна громко рассмеялась и прикрыла рот рукой:

— Ой, ты одна? А то мы орем как потерпевшие…

— Нет, не одна. У меня в спальне толпа мужиков, присоединяйтесь, сейчас устроим знатную групповушку.

— Ну тебя! Я чуть не рванула смотреть, — расхохоталась Элька.

— Блин, Машка, ну реально! — громко возмутилась сестра. — У тебя телефон отключен, мы что должны думать!

— Ой, точно, у меня ж батарея села.

Маша пошла поставить телефон на зарядку, а девчонки в ожидании приятного разговора удобно расположились в гостиной на диване.

— Кофе будете? — спросила Александрова, вернувшись.

— Какой кофе! Рассказывай.

— Маруся, и-и-и…

— Душевно потрахались, — обронила Машка почти равнодушно.

— Аллилуйя. Поздравляю. Че и оралка была? — ничуть не стесняясь, бросилась Инна выяснять интимные подробности.

— Господи! Никогда я еще не ждала твоего мужа из командировки так, как сейчас! Озабочка ты наша! Скорее бы Семен вернулся, может, тогда ты успокоишься!

— Машка, когда Семен вернется, Инка будет говорить о чем угодно, но только не о сексе. Мы будем слушать про то, какой Сема козел, смеситель до сих пор не поменял… что-то там не сделал… балкон своим хламом снова засрал… или окно открывал цветок заморозил… Но вот только не про секс, — засмеялась Эльвира.

— Конечно, — бодро согласилась Инна, — это я сейчас вся такая романтичная, а потом начнутся серые будни. Вы хоть предохранялись? — продолжила пытать сестру.

— Нет.

— Как это нет? — Эля ошеломленно уставилась на подругу.

— Сама не знаю, как так получилось. У меня вообще такого никогда не было, не знаю я.

— Че совсем башку снесло? — хмыкнула Инка.

— Угу, — поджала губы Машка.

— Маша, не дури, — назидательно продолжила. — Мужикам-то, понятное дело, похеру… Неделя до и неделя после месячных, а в остальное время презервативы. Или таблетки жри какие-нибудь.

— Не хочу я пить таблетки. Зачем мне себя травить? Не переживай, мы как раз в «неделя после» укладываемся.

— Слава богу.

— Машуль, что дальше думаешь? — Эля привалилась к подлокотнику, удобно подложив под спину подушку.

— Ничего не думаю.

— Как это ничего?

— Вот так. Ничего.

— Маш, что случилось? Что ты такая пришибленная?

— Ничего не случилось. Все хорошо. Говорю же, душевно потрахались, — упрямо отнекивалась Мария.

— Понятно, — резюмировала Инна. — Гормоны. Столько времени без мужика, а тут такой взрыв. Сейчас пока все перестроится. У нас же, у женщин, все от гормонов… и здоровье, и настроение.

В дверь снова позвонили.

— Кого ждешь? — спросила Инна, и Машка пожала плечами. — Я открою, а то вдруг там придурочный твой нарисовался. Сейчас я его пришибу.

— Машуль, — шепнула Эля, когда Мякишева вышла из комнаты, — скажи мне, что случилось. Что не так?