Раскаленный капкан - [22]

— Так вот в чем подвох. Машенька, больше просить надо, больше. Акции надо просить какие-нибудь или счет на Кайманах, или недвижимость за границей. С меня ж можно столько поиметь.

— Угу, и золотишко с камешками. Сейчас вот мартини хлебну вместо кофе и начну придумывать, что мне с тебя поиметь.

— Нет, золотишко с камешками просить не надо, это я тебе и так подарю.

— Ой, — скривилась она, — перестань.

— Почему перестань? — внимательно посмотрел на нее. — Так, Маня, подожди, ты не туда рулишь. Просто втюхать девке золотишко с камешками — не мой вариант. Я не про это.

— А про что?

— Я про мечту. У тебя есть мечта? Я хочу исполнить твою мечту. Любую.

— Боюсь, у тебя не получится. — Она резко погрустнела, и ему во что бы то ни стало захотелось узнать причину этой грусти.

— Почему? Скажи. Вдруг я смогу исполнить твою мечту. Ты даже не представляешь, сколько я всего могу.

Маша снова покачала головой и бессознательно скользнула пальцами по ключице.

— Виталичка, я с тобой ночь провела не затем, чтобы потом что-то получить. Все, что мне надо, я уже получила. Мне было очень хорошо, ты оказался удивительно нежным в постели…

— А ты оказалась такой нескромной.

Ее сосредоточенно лицо смягчилось.

— Я прям не знаю, оскорбиться мне или принять за комплимент. Это все с голодухи. А так бы только платье приподняла и все.

Виталя расхохотался:

— Можно и так.

— Шутка, конечно. Если уж трусики сняла, какая там скромность.

— Так и знал, что Маняша мне даст… жару.

— Больше не дам. Больше я с тобой спать не буду.

Он поцеловал воздух:

— Да ты моя девочка, кто ж теперь со мной спать будет.

— Не перебивай меня, а то я мысль потеряю и не договорю.

— Вот я и хочу, чтобы ты ее потеряла.

— Я живу так, что, к счастью, могу сама выбирать, с кем мне быть, с кем мне спать, не продаваясь за золото с камешками. Вот я про что.

— А я живу так, — продолжил он ее мысль на свой лад, — что, к счастью, могу баловать женщин подарками. Не покупать. А баловать подарками. Любыми. Мне это нравится. Это просто благодарность. Я люблю дарить подарки. Подожди, — сказал ей и отвлекся на телефонный звонок. — Да, Рома, — ответил, между делом поднося ко рту Маши ложку с кусочком пирожного. — Ешь, — шепнул, слушая, что говорит Мелех. — Я завтра сниму их… Да. Будь на месте, — только и сказал он, заканчивая разговор.

— А твоя служба безопасности знает, с кем ты спишь?

— Моя служба безопасности знает даже то, с кем я хочу переспать. Маня, а поехали на рыбалку.

— Куда? — засмеялась Машка удивленно.

— На океан куда-нибудь. Акул ловить.

— Шутишь?

— Нет. Акулята нормально ловятся. Или в Тибет к монахам поехали.

— К монахам-то зачем?

— Медитировать. Искать энергетический баланс. А то мы не в ногу идем, ты сильно отстаешь.

Мария рассмеялась еще задорнее.

— Ничего смешного, — серьезно сказал он.

— Послушай… — Маша усилием воли подавила смех.

— Я слушаю, — блеснул ироничной улыбкой.

— Кажется, ты со мной откровенен, поэтому мне тоже хочется быть откровенной.

— Было бы хорошо.

— Не знаю, какой смысл ты вкладываешь в понятие «романтическая связь» и как именно ты видишь нас вместе.

— Маня… — Тронул ее лицо.

— Дай договорить. — Машка перехватила обе его руки и прижала к столу.

Бажин смиренно вздохнул, проявляя готовность выслушать, а Мария помедлила, собираясь с мыслями. Задумавшись, провела пальцами по двойному браслету из черного оникса, который обхватывал крепкое мужское запястье. Она тоже любила такие украшения — браслеты из камней, кожаные с шармами и в стиле шамбала.

Неприятно говорить о прошлом. Но, кажется, сейчас очень нужно, чтобы расставить все точки над «i».

— Я долгое время встречалась с мужчиной, — решительно начала она, — и все закончилось очень плохо. Поэтому я сейчас ничего не хочу. Вообще ничего. Я не готова вступать в новые отношения. Я не могу. Мне это не нужно. Эта ночь ничего не меняет в моем настроении. Я хочу быть одна. Понимаешь?

— Понимаю. Ты хочешь быть одна, но все время пытаешься до меня дотронуться.

— Виталя, — с нажимом произнесла Маша и одернула руки, словно пойманная на месте преступления.

— Это хорошо, мне тоже все время хочется тебя трогать. Ты не контролируешь свои порывы. Я тоже свои не могу. — Поднес руку к ее лицу. Ладонь, широкая и напряженная, замерла в сантиметре от щеки, не касаясь. Кожа горела от исходящего тепла, и Маша поймала себя на мысли, что не может отклониться. Он не касался, а она ждала. То ли чтобы он сам убрал руку, то ли чтобы тронул лицо.

— Виталя, — с тем же нажимом произнесла она.

— Что? Я тебя понял. — Убрал руку. — Ты сейчас как никогда убедительна. Вся затраханная и облизанная после сегодняшней ночи. И еще без трусиков. — Вытащил из кармана джинсов ее розовые трусики.

Машка с молчаливым возмущением выхватила их из его руки.

— Отвернись!

— Ага, конечно, — усмехнулся он, не без удовольствия наблюдая, как она быстро надела трусики, поправила платье и уселась на место. — Серьезно. Вот именно сейчас я наконец верю, что тебе ничего не нужно, и ты ничего не хочешь. До этого еще сомневался, а сейчас прям верю. — Вздохнул с притворной усталостью. — Маня, вот что ты мне мозги крошишь? Они у меня и так свернуты, тебе там делать нечего. Зря стараешься, устанешь только.