Раскалённая луна - [42]

— Ну как знаешь. Если что — зови.

— Непременно.

Альт поспешил в Обитель, оставив от "допроса" странное послевкусие. Ох нечистое здесь дело… Шкурой чую.

— Не нравится мне все это, — подтвердила мои мысли Сел. — Какие на фиг дельфины в нашем озере?

— Вот и мне интересно, — проронил я. — Надеюсь, с ним все будет хорошо, с Пандой…

— Уверен, он выкарабкается, — рядом плюхнулся Дик, обмахиваясь шляпой. Несмотря на то, что солнце садилось за неровную кромку леса, жара все еще висела над землей. Теперь, немного отогревшись, я почувствовал ее вновь. — У нас отличные медики. Поколдуют, и быстренько на ноги поставят. А ты молодец, не струсил и не бросил ботана. Респект.

— Любой на моем месте поступил бы также, — я вновь посмотрел на озеро.

Поднялся сухой, с легким привкусом гари, ветер, покрыв водную гладь зябкими мурашками. Затрепетал камыш, согнулась осока, погрузившись в набежавшую волну. Черные, словно обугленные, шарики водорослей подкатились к берегу, сиротливо приютившись в небольшой заводи. Наверное, солнце для них так же вредно, как и для меня.

— Ты заметила, — обратился я к Сел, — как Альт напрягся, услышав про дельфина. Буд-то бы знал, о чем речь.

— Похоже на то, — кивнула девушка. — Дик, как думаешь, в нашем озере водятся дельфины?

— Ты что, откуда? — округлил глаза тот. — Они ж не пресноводные. И вообще причем здесь дельфины?

Мы с Сел переглянулись, прийдя к молчаливому согласию поделиться с напарником информацией.

— Понимаешь, — пояснил я. — Перед тем как потерять сознание, Панда произнес одно-единственное слово. "Дельфин".

— Ну и что, — Дик водрузил шляпу на затылок, вытирая пот со лба. — Мало ли что ему привиделось. Может, у него от недостатка кислорода мозги съехали. Может, наоборот, у тебя. Послышалось или еще что.

— Но Альт так не подумал, — настаивал я.

— Не знаю, не знаю… — Дик окинул озеро долгим взглядом и изрек, — но мы можем узнать на месте.

— Что, пойдем в лазарет и спросим напрямую?

— Так нам сразу и сказали, — хмыкнул одногруппник. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Извините за неуместный каламбур.

— Тогда что будем делать? — нахмурилась Сел, не оценив шутку.

— Импровизировать!

Навестить друга в лазарете — вполне естественное желание. И все же я сомневался, что нас к нему пустят. Мои опасения оправдались. Только мы появились на пороге часовни, как суровый на вид санитар, тот самый, кто делал искусственное дыхание пострадавшему, перегородил путь:

— Если вы к Панде, то к нему нельзя.

— Вообще-то мы по другому поводу, — сказал Дик, прежде чем я открыл рот. — Мы больного привели. — И ткнул меня в спину, заставляя шагнуть вперед.

Санитар пристально на меня посмотрел, словно рентгеном просканировал, и поинтересовался:

— На что жалуетесь?

— Да вы что, не узнали? — вошел в роль Дик. — Это же Маугли, именно он сегодня спас Панду, а сам едва не утонул. Вообще-то он отказывался идти сюда, но нас с Сел не проведешь, мы же видим — ему плохо.

— Так вам, Маугли, плохо? — обратился ко мне суровый медбрат, сложив руки на груди. — Что ж, проходите. А вас не смею больше задерживать.

Он подождал, пока Дик и Селена выйдут наружу и закрыл за ними дверь.

— Проходите, — он провел меня через прихожую в небольшую приемную и указал на узкую кушетку, покрытую белоснежной простыней. — Присаживайтесь. Агата сейчас вас осмотрит.

Сам же сел за придвинутый к стене письменный стол и принялся заполнять какие-то бумаги.

Помещение, где мы оказались, ничем не отличалось от стандартного врачебного кабинета. Кроме кушетки, письменного стола и раковины, здесь находился шкаф со стеклянными дверцами, за которыми рядами стояли пузырьки с лекарствами. Рядом притулился коротконогий столик с лежащими на нем медицинскими инструментами. В углу стояла вешалка, на которой сиротливо висело два белых халата. Небольшая ширма отгораживала приемную от прохода в основное помещение. Оттуда доносился женский голос:

— Нет, все нормализовалось. Да. Состояние стабильное. Конечно. Конечно, сообщу. Угу. Да. Отбой.

Из-за ширмы вышла та самая дама, которая хлопотала возле Панды на пляже. Только без очков и шляпы, а в форме медицинского работника: в узких брюках и белоснежной рубашке, с вышитой на рукаве эмблемой Обители. Возле уха женщина держала мобильный телефон, который, увидев меня, сразу отключила и сунула в карман.

— Что случилось?

— Да вот, привели героя дня, — не отрываясь от бумаг, ответил медбрат. — Осмотрите?

— Безусловно.

Она прошла к раковине, тщательно вымыла руки, вытерлась полотенцем.

В прошлом эта женщина наверняка была красавицей. Что там говорить, даже сейчас многочисленные морщины не портили ее благородное лицо: удивительные зеленые глаза, правильный нос, узкие, четко очерченные губы. Седые волосы убирались под медицинский колпак, оголяя длинную шею и развернутые плечи. Двигалась Агата плавно, грациозно, будто всю жизнь занималась не врачеванием, а балетом.

— На что жалуетесь? — она достала стетоскоп, повесила его на шею, подошла ко мне и приступила к осмотру.

— Да так… общее недомогание, — протянул я.

— Тошнота? Рвота? Онемение конечностей?

— Ну…

— Вот что, — Агата прощупала пульс. — Оставлю-ка я вас здесь на ночь под наблюдением.